Пуукко

Тема финского ножа в последнее время стала очень модной, поскольку часто появляется на страницах отечественной и зарубежной периодики и может показаться читателю изрядно надоевшей. У нас в стране она открылась несколько лет назад «глубокомысленным» заявлением: «Не путайте финский нож «пуукко» с криминальной финкой». Но те, кому знаком настоящий пуукко, только посмеивались над этой фразой. Ведь наш засапожный (или захалявный) нож рабочих пригородов промышленных центров и крупных городов в начале прошлого века получил название «финка» только за незначительную внешнюю схожесть с национальной гордостью финского народа. Хотя после Октябрьской революции в момент становления национальной самостоятельности Финляндии и во время второй мировой войны многоцелевому бытовому пуукко приходилось отступать от своих основных задач, защищая честь и достоинство финнов в самых экстремальных условиях.

Осмелюсь предложить читателю собственный взгляд на пуукко.

Предки нашего захалявного ножика и благородного финского ножа, по-моему, разные. Мне кажется, что наш обязательный спутник неблагонадежных граждан, чья деятельность расходилась с законом и протекала в тени вечерних подъездов рабочих кварталов, скорее перекликается с очень острым и очень старым по происхождению сагайдачным (саадачным) ножом, всегда находившимся под рукой в колчане воина и служившим для подправки (подрезки) размочаленного края оперения стрелы. Он также был последней надеждой, когда вопрос касался жизни воина. Позже этот нож поменял место своего нахождения и оказался за голенищем.

В настоящее время жители Финляндии не носят ежедневно на поясе небольшой, удобный и ничем не обременяющий пуукко. Но ведь каких-то сто лет назад все было по-другому. Финский хуторянин, выходя на работу в лес, в поле, выплывая на плес озера за рыбой, не покидал дом без своего постоянного спутника – пуукко. А тем более, если он отправлялся в лес на пушного или копытного зверя. Женщины также не составляли в этом исключения. Только носимый ими нож был значительно меньших размеров.

Сейчас этот национальный нож является одним из символов Финляндии, ее гордостью. Национальные ножи есть и у других народов, например, у народностей кавказского региона. А вот у народов Европы ничего подобного не встречается, у них нет ножа как атрибута национального костюма. Исключение составляют только северные народы, преимущественно финны. Корни этой традиции кроются в условиях, влияющих на уклад жизни жителей северной лесной зоны Европы, занимавшихся преимущественно охотой, рыбной ловлей и всяческими лесными промыслами. Вследствие такого рода занятий, они всегда должны были иметь под рукой надежного и верного помощника, каким для них являлся пуукко. История этого ножа, бесспорно, начинается в седой глубокой древности. Именно эта сторона и привлекает меня в настоящем финском ноже.

Вспомним не так давно нашумевший на страницах газет случай. В итальянских Альпах на месте отступившего ледника обнаружили хорошо сохранившиеся останки древнего европейца, жившего около 5,5 тысяч лет назад. В то время Европу покрывали дремучие девственные леса. Жизнь этого нашего с вами предка оборвалась неожиданно, о чем свидетельствует присутствие полного комплекта снаряжения, среди предметов которого был костяной нож. Именно этот нож и есть один из европейских предков пуукко. Ведь назначение у них абсолютно одинаковое.

Значительно позже в Европе раннего средневековья, когда еще не все земли стали собственностью феодалов и, практически, каждому были доступны охотничьи угодья, охота была одной из составляющих частей уклада жизни европейца. Она давала ему пищу, шкуры для одежды, рога для различных поделок. В этот период нож не расставался с человеком, сопровождая его повсюду.

Учитывая все это, можно предположить, что сегодня пуукко, прикрепленный к поясу финского лесоруба, выполняющего санитарную чистку леса возле отдаленного хутора, пронизывает довольно солидные напластования времен и эпох, преподнося нам на острие своего неширокого, недлинного, прочного и очень жизнестойкого клинка саму историю.

Уже немало написано о конструкции ножа, его материале, размерах клинка и рукояти, так же как и о своеобразных ножнах, в которых пуукко фиксируются рукоятью. Поэтому повторяться не буду. Но никто не может отрицать, что эти ножи прекрасно ложатся в ладонь, ими легко и удобно манипулировать, а Клинок оптимальной длины не утомляет даже при длительной работе. Но ведь по-другому и быть не может – сколько столетий уточнялись и подгонялись к руке его параметры и конструкция с учетом конкретной работы. Все говорит о том, что размеры и форма пуукко проверены временем и практикой.

Но ненадолго оставим пуукко.

Ни у кого из авторов, отдававших дань этому ножу, я не встретил упоминания о его «двоюродном брате», так схожем с пуукко по назначению и внешнему виду – алтайском ноже, около двадцати лет назад описанном на страницах журнала «Охота и охотничье хозяйство». Алтайский нож во многом повторяет параметры пуукко: Клинок порядка 120-130 мм, деревянная рукоять овальной формы, кожаные ножны свободно, без усилий, принимают в себя нож и он входит в них до середины (или более) рукояти. Эта схожесть обоих ножей вызвана одинаковым назначением, одинаковыми сферами использования – в быту и на охоте.

Ножны, в которых осуществляется фиксация рукояти ножа, можно увидеть и у коряков, коренных жителей Чукотки, и севера Камчатского полуострова. У корякских ножей с рукоятью из оленьего рога используются ножны не кожаные, а деревянные, но принцип фиксации рукояти подобен пуукко.

Интересен национальный финский нож прежде всего тем, что, вобрал в себя все положительные качества конструкций клинков, рукоятей и ножен, присущих так же ножам других народов. Однако финны пришли к этому своим путем, воплотив в пуукко не только необходимые, а, несомненно, лучшие качества конструкции многоцелевого бытового ножа. В этом достоинстве и кроется феномен пуукко.

Интерес к национальному финскому ножу во второй половине XX в. был обусловлен тем, что в это время Финляндия, пройдя стадию становления суверенного государства, вышла на мировую политическую и торговую арены. Вследствие участившихся международных контактов возник интерес к национальным особенностям финнов, в том числе и к пуукко, что привело к более глубокому его изучению. В это время появляются печатные работы, такие как книга Сакари Паалси «Puukko» (1955 г.), монография Юкка Кемппинена «Puukot» (1976 г.), историческое исследование финской «ножевой культуры» профессора Хейки Йиликангаса.

Специалисты утверждают, что пик подъема пуукко приходится на ХIХ век, в это время он достиг своего совершенства как предмет быта постоянно сопровождающий человека, живущего в «обнимку с природой», предмет, постоянно работающий на своего владельца. Конечно, с развитием индустриализации, ростом городов и изменением уклада жизни, роль пуукко в жизни финна стала не такой значимой. Но в Финляндии не позволили затеряться во времени национальной традиции. В настоящее время, кроме традиционного кустарного производства, пуукко выпускают давно зарекомендовавшие себя продукцией отменного качества фирмы «Марттиини», «Яарвенпаа». Есть и молодая, составляющая им конкуренцию, фирма «Розелли».

Ножи, подобные пуукко, существуют и у шведов, норвежцев (Традиционный норвежский нож имеет самозатачивающийся Клинок из так называемой ламинированной стали, с сильным скосом передней части обуха к острию. Клинок отделяется от рукояти крестовиной с сильно развитым нижним упором. Форма норвежского ножа очень часто копируется современными производителями. – прим. ред.), но они отличаются формой клинка и не стали настолько популярны, как пуукко. Удобные формы этих клинков в 60-е гг. прошлого столетия копировались другими производителями в европейских странах, особенно в Германии. Про них говорили, что они имеют клинки «скандинавского» типа.

Но вернемся к пуукко.

Если взглянуть на пуукко с точки зрения украинского охотника и рыболова, то он отлично вписывается в необходимую экипировку этой неспокойной прослойки общества. Охота у нас производится не слишком далеко от обжитых, цивилизованных мест. Крупных хищников, которые могут угрожать жизни охотника, у нас также нет. В силу этого отпадает необходимость в ноже для выживания и ноже – холодном оружии, предназначенном для защиты. А вот простой нож с небольшим клинком, не обременяющий владельца своей массой, просто необходим во время трапезы, при разделке традиционных охотничьих трофеев– косули, оленя, кабана. Им также удобно обрабатывать тушку зайца и снимать шкуру с лисицы. Да и рыбу им чистить удобно.

В общем, хвала пуукко!

Нож саами

Страна северных кочевников-оленеводов саами, упав маленькой капелькой на «лапу» скандинавского «тигра», растеклась по ней, образовав Лапландию. Правда, на политической карте мира вы ее не найдете, так же как и Померанию, и Панонию. Благодаря северному расположению и суровой, многоснежной, продолжительной зиме, Европа сделала Лапландию родиной двух близких между собой кумиров детворы – Санта Клауса и Деда Мороза. Уравновешенные и миролюбивые саами, в России их называют лопарями, без сопротивления приняли на своей территории этих белобородых, одетых в ярко-красные одежды, бодрых старичков. Так же молчаливо они отнеслись к разделу земель своей оленьей страны между четырьмя более сильными и ушедшими вперед в развитии соседями – Норвегией, Россией, Финляндией и Швецией.

Мало кто знает, что привычное для нас сейчас слово «тундра» миру дала Лапландия. Это название здесь носят безлесные, покрытые своеобразной растительностью вершины сопок. Родившись именно здесь, это слово дало имя всем подобным безлесным просторам, примыкающим к Северному Ледовитому океану.

В молодости мне пришлось побывать в Лапландии, в Мончетундрах я резал кантами своих горных лыж снежные склоны сопки Нюдуайвенч (в переводе «Спящая девушка»). К сожалению, в спрятавшейся за снежными сугробами столице российских лопарей Ловозеро я не был, только проезжал мимо нее на автобусе.

Природа здесь довольно своеобразная – еловые леса с редко стоящими деревьями на склонах сопок, безлесные вершины которых искрятся своими снежными шапками в лучах низкого северного солнца, а в распадках угадываются ровные, как стол, замерзшие плесы озер. В этих краях я в полной мере ощутил зимние особенности климата Лапландии. На окраине Мончегорска видел одноэтажные дома до крыш занесенные снегом, проносился на лыжах над деревянными, погребенными в снегу, изгородями. На себе почувствовал февральские морозы (до минус 34°С), когда воздух, пропитанный принесенной с Гольфстрима влагой, искрится мириадами мельчайших блесток. Представьте себе до пронзительности синее небо и мерцавшие в нем на солнце миниатюрные «бриллиантики». Это местный зимний колорит.

Но не только своеобразным ландшафтом интересна Лапландия. Ее малый народ – саами – внес свою лепту в развитие мировой культуры. Из его наследия нам, охотникам, интересен, прежде всего, национальный саамский нож, ведь он, как нельзя лучше, подходит для наших целей – свежевания и разделки туш традиционных копытных трофеев украинской охоты. Культура саамского ножа, как и других предметов каждодневного быта любого кочевого народа, которым излишества только мешают, выкристаллизовывалась тысячелетиями. Оленеводам, да и другим кочевникам, чей образ жизни связан со стадами тех или иных животных, требуется нож, который годится не только для обрабатывания туши, но и как индивидуальный столовый прибор во время еды. Кроме того, в любой момент может понадобиться инструмент для починки оленьей упряжи или нарт. «Острый помощник» необходим и при установке чума, и в других, иногда экстремальных случаях.

Саамский или лапландский нож, хотя и является самым ближайшим территориальным соседом финского пуукко, отличается от него размерами и формой клинка, рукояти и ножен. Разница в формах связана с различием уклада и условий жизни этих народов. Финны ведут оседлый образ жизни на хуторах в лесной зоне и занимаются земледелием и ведением лесного хозяйства. В отличие от них лопари постоянно передвигаются по лесотундре в поисках кормовых мест для стада. Свой нож лопари носят на поясе, и летом, и зимой он – на верхней одежде, всегда под рукой хозяина.

Обычная длина клинка этого ножа – в пределах 100-150 мм при ширине до 30 мм. Это его основное отличие от финского пуукко, имеющего более короткий и узкий Клинок. Правда, в настоящее время для удовлетворения потребностей туристов сувенирные варианты саамского ножа выпускаются с длиной клинка до полуметра, а сами клинки оформляются тематическими рисунками. Рабочий же нож более «скромный», поскольку в быту нужен инструмент, а не сувенирное произведение искусства, в нем ценятся рабочие качества, где первую роль играет прочность клинка и его способность сохранять остроту лезвия, то есть постоянно быть в рабочем состоянии.

Рукоять у него простой формы: в среднем сечении овальная, сужающаяся к клинку, с грибовидным расширением в головке. Традиционный материал, из которого она изготавливается – карельская береза. В ножнах рукоять утапливается более чем на две трети своей длины и фиксируется в устье за счет трения, как и у пуукко. Подобная форма рукояти не случайна. Утолщение в головке помогает вытаскивать нож из ножен рукой, одетой в толстую зимнюю рукавицу. Зимой по-другому нельзя, если учесть упомянутые выше лапландские морозы. Это же утолщение помогает надежно фиксировать рукоять в руке с рукавицей при выполнении режущих и рубящих работ.

Интересны своей конструкцией и формой ножны. В них сочетается кожа с деревом или костью. Но с древнейших времен считаются лучшими (сейчас можно сказать, элитными) ножны, изготовленные с применением рогов дикого оленя. Ценятся такие изделия и в настоящее время. Согласно традиции ножны украшают на боковых поверхностях сквозным орнаментом, через который просматривается сталь клинка. Кончик ножен имеет заметный изгиб. И этот изгиб не случаен. В рукавицах легче зафиксировать ножны в ладони, при извлечении ножа. А при выполнении этой операции одной рукой, изгиб, зацепившись за пояс, способствует более быстрому извлечению ножа. Если сравнивать Клинок саамского ножа по форме и размерам с ножами других народов, то можно отметить, что его параметры перекликаются со среднеазиатским пчаком и пареньским ножом коряков, таких же оленеводов, как и лопари, только стада их пасутся далеко от Лапландии – на Чукотке и севере Камчатки.

Схожесть эта не случайна. У всех этих ножей одинаковое назначение, а специфические условия кочевой жизни выработали оптимальные варианты формы и размеров инструмента, необходимого человеку для определенного вида деятельности. Интересно и то, что пареньский нож фиксируется в ножнах подобно саамскому, только утапливается не так глубоко. Ножны пареньского ножа – всегда из древесины, а рукоять изготавливается из рога оленя, – то есть прямо противоположно саамскому ножу. И хотя пареньский нож также всегда под рукой, как и саамский, и носится на верхней одежде, но крепится не к поясу, а к ремешку, перекинутому через шею.

Настоящий рабочий современный нож, который и сейчас сопровождает саама в повседневной жизни, является правопреемником доброго старого большого ножа (стоурра ниибе) и сохранил неизменной форму своего предка. Почему? Просто к идеальному, сложившемуся на протяжении столетий и проверенному длительной работой изделию, добавить абсолютно нечего.

В настоящее время разделение Лапландии границами, переход к оседлому образу жизни ее коренного населения, повлияли на то, что в разных регионах появились некоторые индивидуальные традиции в отношении изготовления ножа, ножен и их оформления, правда, не слишком отклоняющееся от основной линии. И это понятно. Ограниченность в контактах и оседлость повлияли на прежний уклад жизни, что отразилось и на национальном ноже. Но форма саамского ножа, изготовленного в Ловозере лопарем в единичном экземпляре для себя лично, практически не отличается от изготовленных промышленным способом в Шведской, Финской или Норвежской Лапландиях (отличие только в оформлении).

Лет пятьдесят назад лучшим материалом для кустарного производства клинков финских пуукко считались рессоры от армейского транспорта, волею судеб оставшегося после финской кампании на территории Финляндии. Аналогично и в Лапландии, после второй мировой войны рессоры от оставленной немцами при отступлении техники шли на изготовление саамских ножей.

Рессоры изготавливаются из углеродистой рессорно-пружинной стали марки 65Г, твердость которой путем специальной термообработки можно довести до 60 единиц HRCэ. Из этой же стали, но закаленной в другом режиме, раньше изготавливали косы. Поэтому меня удивил один из оппонентов, доказывавший, что хорошего клинка для ножа из старой косы сделать нельзя. Странное заявление, видимо он далек от тонкостей металловедения. Конечно, в настоящее время в норвежских городах Альта, Каутокейно, Каресуандо, в финском Рованиеме или шведском Лулео, следуя современным технологиям и требованиям к клинкам, изготавливают их из нержавеющих хромоникелевых сталей. Рынок промышленным способом изготовленных ножей предлагает как простые, рабочие саамские ножи, так и в сувенирном исполнении, похожие на ножи лопарей, которые носились в особо торжественных случаях. У них были богато украшенные рукояти и ножны, для чего их создатели использовали художественную резьбу, серебро и полудрагоценные камни.

Несомненно, что национальный нож саами является частью их культуры, многовековой культуры северных кочевников-оленеводов, и у этого ножа есть свои исследователи, о чем свидетельствует интересная коллекция ножей саами из Музея этнографии норвежского города Тромсе. Коллекция наглядно демонстрирует основные этапы истории развития этого ножа.

Нельзя не отметить, что кроме основного ножа, который всегда на поясе и называется гоакка, у лопарей есть еще и совсем маленький– барми. Он служит для мечения оленей, этим ножом делают надрезы на ушах молодых животных. Носят такой нож на груди.