ГЛАВА XI.

Работы по холодному оружию. Малое значение этого оружия в современных войнах. Отсутствие надлежащей разработки вопросов при изменениях образцов этого оружия. Вопрос об усовершенствовании шашки обр. 1881 г. Мои труды по холодному оружию: «Основания устройства холодного оружия» и «К вопросу об изменении шашки обр. 1881 г.» Предложенные мною образцы клинков и результаты их испытаний. Изменение способа носки штыка при шашке. Предложения Олсуфьева и Зубовича. Складные штыки Гулькевича.

В конце 1907 года, Комитет по образованию войск, вновь организованный после окончания русско-японской войны возбудил между прочим вопрос об изменении офицерской шашки, а так как Клинок этой шашки был одинаковым с клинком солдатской, причем время от времени в Оружейный отдел поступали заявления о различных недостатках этого оружия, то поднятый Комитетом вопрос и вызвал более общий – об изменении вообще состоявшей в то время на вооружении шашки обр. 1881 г. Незадолго перед этим Оружейным отделом был рассмотрен мой труд «Основании устройства холодного оружия», являвшийся первым в этом отношении руководством, который был одобрен и издан ГАУ. Ввиду этого я был назначен докладчиком от ГАУ по этому вопросу в совещании, образованном при Комитете. С этого времени начались наши работы по холодному оружию, продолжавшиеся вплоть до начала мировой войны.

Толчком, который побудил меня заняться изучением холодного оружия, были мои временные занятия в Кронверкском артиллерийском музее, где мне было поручено выяснение различных образцов огнестрельного и холодного оружия, собранного в этом богатейшем хранилище, о которых не было сведений, к какому времени они относятся и когда и у каких войсковых частей они состояли на вооружении. Это поручение дало мне возможность впервые познакомиться с различными образцами холодного оружия; я получил возможность снимать оружие со стен, детально знакомиться с его главными данными и с его конструкцией, выясняя затем его номенклатуру путем просмотра как различных справочников, так главным образом и многочисленных архивных дел музея. Такое детальное ознакомление представляло громадный интерес; мне удалось познакомиться с великолепными образцами холодного оружия, замечательного не только по своим боевым качествам, но и по богатству отделки и украшениям. Здесь были собраны красивейшие образцы вооружения восточных естественных конниц, в том числе и дамасковые клинки, прежнее офицерское оружие, богатейшие по отделке образцы оружия, принадлежавшего «лейбкампанцам», возведшим на престол Елизавету Петровну. Экземпляры восточных ножен, покрытых сафьяном с прорезными металлическими наконечниками и накладками с кольцами, оружие лезгин, составлявших бывший императорский конвой, образцы легких кавалерийских сабель времен войны 1812 г. с такими же прорезными ножнами...

Работа в музее показала мне, что если различные системы огнестрельного оружия, находящиеся в музеях и арсеналах, возбуждающие в настоящее время интерес лишь с исторической точки зрения, являясь просто хламом по сравнению с современными успехами техники, то прежнее холодное оружие, наоборот, представляет собой образцовые экземпляры, основанию устройства которых не лишнее поучиться и в наше время. Восточные сабли, которыми так славился Восток – родина кавалерии, родина всех естественных конниц, привлекают и теперь внимание любителей и знатоков, понимающих толк в холодном оружии и видящих в них не только памятник старины, но и отличные боевые качества.

Приступая к изучению холодного оружия, я, конечно, отлично понимал его малое значение в современных боях, но тем не менее мне думалось, что оно не может не заинтересовать всякого, кто только ближе и детальнее подойдет к этим прекрасным образцам. Деннисон в своей «Истории конницы», между прочим, указывает, что во время франко-германской войны 1870 г. со стороны немцев выбывших из строя 88870 человек, из которых 13556 убитыми и 75314 ранеными; из них от известных причин выбыло 23710, но не точно установлены причины оставления строя 65160 человек; из всего этого числа ударами и уколами сабли убито или ранено только 218 человек, а остальное число – от огнестрельных ран, только 0,35% выбыло от ран, нанесенных холодным оружием. Из числа всех 218 человек 6 было убито, а 212 ранено. В коннице на общую потерю за всю войну в 2236 человек колющим оружием выведено из строя. 138, т.е. только 6% всех выбывших из строя кавалеристов.

В турецкую войну 77-78 гг. количество вышедших из строя солдат в русской армии от холодного оружия было 0,99%, в русско-японскую – 2,1%. Несмотря на все эти статистические данные, раз холодное оружие принято на вооружение армии и раз поднят вопрос об его изменениях, то этот вопрос должен быть обследован возможно подробнее и шире, чтобы избежать тех всех ошибок, которые имели место в предшествовавшее время.

В своих докладах в Комитете по образованию войск, а также в Оружейном отделе, куда был передан этот вопрос для дальнейшей проработки, я прежде всего считал необходимым указать, что при полном отсутствии теоретической разработки различных вопросов о конструкции холодного оружии были лишь возможны те перевооружения или вернее та «игра в перевооружения», которая производилась в прошедшее столетие за исключением изменений в 1881 г., в которые было вложено много новых идей. Основания большинства вооружений были совершенно случайны; что сегодня считалось правильным, то через несколько лет оспаривалось и наконец приводило к совершенно обратному заключению. Характерно отметить, что в 1825 г. Артиллерийский департамент поднял вопрос о том, что эфесы палашей и легкокавалерийских сабель следовало бы утяжелить для увеличения прочности, а когда это дело не прошло, то артиллерийское ведомство в 1827 г. возбудило вопрос о том, что те же эфесы следовало бы облегчить для более удобного действия оружием. В 1881 г. отказались от металлических ножен и перешли к кожаным, а в 1910-1912 г. вновь был поднят вопрос о переходе к металлическим. Характерно отметить, что в 80-х годах прошлого столетия сухопутное ведомство возбуждало вопрос о переходе от металлических ножей к кожаным, морское же ведомство, наоборот, желало перейти; от кожаных к металлическим. Сухопутное ведомство убедило морское в преимуществе кожаных, а через несколько лет убедило самое себя, что кожаные оболочки плохи, и перешло к резиновым, а когда убедилось, что и резиновые плохи, то пожелало вновь убедиться в преимуществе металлических. В 1868 г. в вооружении прислуги пешей артиллерии отказались от тесаков и перешли к шашкам, ввиду преимуществ последних; в начале же настоящего столетия перешли вновь к тесакам-бебутам и отказались от шашек, ввиду преимуществ первых. Говоря о системе 1881 г., указывали, что она совершенная, потому что выработана на научных основаниях, а между тем сами-то научные основания и говорят, что нельзя выработать действительно совершенное оружие, которое могло бы колоть и вместе рубить. Шашка обр. 1881 г. отличается «ценимым боевою кавалериею отвесом» и кривизной наподобие знаменитых «кавказских волчков», как это указано в приказе 1881 г. за № 222. Но несмотря на все это, ни один образец холодного оружия не возбуждал против себя столько нареканий, как шашка обр. 81 г. Интересно отметить, что многие драгунские полки, несмотря на научные обоснования для шашки обр. 81 г., усиленно ходатайствовали о замене ее шашкой азиатского образца 1834 г.

Я считал, что такая случайная постановка дела изменения образцов холодного оружия должна быть в корне устранена, и что с этой точки зрения необходимо в первую очередь самым подробным образом познакомиться с главными основаниями устройства шашки обр. 81 г. и с выяснившимися ее недочетами. В своем докладе (Мой доклад «К вопросу об изменении ныне принятой шашки, обр. 1881 г.» был отпечатан и вышел отдельным изданием в 1908 г.) я указывал, что вместе с переформированием кирасирских и легкокавалерийских полков в драгунские, произведенном вскоре после войны 1877-78 гг., было признано необходимым изменить и принятое у них холодное оружие, причем вместо кирасирских палашей, приспособленных для укола, и кривых сабель, предназначенных для действия ударом, было введено оружие среднего типа, приспособленное как для укола, так и для удара.

Комиссия из кавалерийских начальников, собранная в 1881 г. для рассмотрения проектированных членом Артиллерийского комитета Горловым образцов, категорически высказала, что для кавалерии необходимо оружие и колющее и рубящее, причем этому условию удовлетворяла система 1881 г. Проектировать однако хорошее оружие, которое удовлетворяло бы этому условию и вместе с тем обладало бы прекрасными качествами как для рубки, так и для укола, само собой разумеется, представляется крайне трудным, так как требования обоих типов совершенно противоречивы: рубящее требует искривленной формы и центра тяжести далее от рукоятки, колющее – прямой формы и центра тяжести около самой рукоятки.

Необходимо признать, что наша шашка, обр. 81 г., как средний промежуточный тип, и колет и рубит плохо. Наша шашка рубит плохо, во-первых, вследствие незначительной ее кривизны, при которой теряются все преимущества кривых сабель и, во-вторых, вследствие неправильной присадки ее рукоятки. У нас для придания шашке колющих свойств средняя линия рукоятки направлена в острие; для этого пришлось несколько отогнуть рукоять по направлению от обуха к лезвию; это обстоятельство неблагоприятным образом отразилось на рубящих свойствах. Дело в том, что при направлении рукоятки, совпадающем с направлением верхнего конца клинка сабель, – центр тяжести клинка находится сзади направления рукоятки: это способствует большей правильности удара, так как часть клинка, расположенная сзади линии рукоятки, действует как направляющая.

Для лучшего выяснения этого обстоятельства необходимо обратиться к устройству обыкновенных плотничьих топоров; все они имеют искривленное топорище (черт. 29). В топоре с прямым топорищем средняя линия рукоятки аб проходит сзади центра тяжести топора в, при искривленных же получается обратное, причем вся часть топора, лежащая сзади линии, проходящей через среднюю часть топорища, к которой прикладывается сила руки, действует как направляющая, как бы руль. В этом и заключается весь смысл искривленных топорищ. Очевидно, что и устройство хорошего рубящего холодного оружия должно удовлетворять этому условию; все восточное оружие имело рукоятки аб, составлявшие продолжение верхней части клинка бв, причем, вся часть клинка, лежащая сзади рукоятки, и служит направляющей при ударе (черт. 30). В нашей шашке обр. 81 г. для придания ей колющих свойств средняя линия рукоятки направлена в конец лезвия, но при таком устройстве, само собой понятно, намного теряются хорошие рубящие свойства оружия.

Наша шашка колет неудовлетворительно, потому что она, для придания ей рубящих свойств, делается искривленной, что задерживает ее проникновение, т.е. действительность оружия; передача силы при уколе получается неполная: часть силы, вследствие разложения сил, теряется.

Ко всему изложенному необходимо добавить, что шашкой обр. 81 г., вследствие ее значительного веса и большого отдаления центра тяжести от эфеса, представляется крайне трудным действовать правильно.

Переходя к рассмотрению вопроса о ее изменениях в своем докладе я обращал внимание на следующие элементы ее устройства:

Клинок: 1) кривизна клинка; 2) присадка рукояти и положение центра тяжести относительно средней линии, проведенной через рукоять; 3) положение центра тяжести по длине клинка; 4) вес, клинка.

1) Относительно кривизны клинка необходимо сказать, что кривизна нашего клинка (черт. 31) принята в точности подобно кривизне знаменитых волчков (Строго говоря, «волчок» представляет собою не оружие той или иной кривизны, а лишь знак, марку изготовления, имеющую сходство с бегущим зверем); раз большинство кавалерийских начальников высказалось за необходимость оружия, приспособленного для укола и для рубки, то кривизна волчков являлась наиболее целесообразною. Что касается до холодного оружия других государств, то большая часть клинков, принятых в иностранных армиях, принадлежит к типу распрямленных сабель с весьма незначительной кривизной, с предпочтением колющих свойств. Большинство клинков имеет кривизну меньшую, чем наша шашка обр. 81 г. Кроме того, встречаются и совершенно прямые палашные клинки, которые состоят в основном на вооружении французской кавалерии. Кривизну вроде нашей шашки имеют кавалерийские сабли, принятые в Бельгии и Голландии, но при этом необходимо отметить, что длина этих сабель несколько больше наших образцов 81 г. Сабли: английская, австро-венгерская, итальянская, датская, швейцарская имеют кривизну менее нашей; они значительно более распрямлены. В Норвегии Клинок почти прямой. Прямые палашные клинки приняты во Франции, в Германии (черт. 32) и Англии (черт. 33). Равным образом и у нас иногда высказывалось мнение о необходимости еще большего распрямления клинка шашки, о необходимости при проектировании шашки отдать предпочтение колющим свойствам. В своем докладе я указывал, что в этом отношении имеется некоторое увлечение. Действительно, при фехтовании в пешем строю или при конной атаке в сомкнутом строю лучше взять оружие, проектированное с предпочтением колющих свойств. Но ведь дело в том, что всякая конная атака в конце концов обращается не в сплошную стену, а в кучу отдельно скачущих всадников. А раз является необходимость действовать каждому бойцу в отдельности, да еще притом на полном карьере, где представляется более затруднительным нанести меткий удар, необходимо подумать об оружии, обладающем, если можно так выразиться, большим поражаемым пространством. При колющем оружии поражаемое пространство – линия (длина пути проходимого острием клинка), при рубящем – площадь (ребро клинка на длину пути при ударе). Я высказывал предположение, как это и изложено у меня в труде «Холодное оружие», что в этом и заключается причина, почему все восточные конницы предпочитали рубящее оружие. Мне казалось, что вряд ли представляется много оснований идти еще дальше по пути большого распрямления шашки. Кривизну клинка следовало бы оставить без изменений.

2) Вопрос о наклоне рукояти. При наклоне рукояти, как это выяснено ранее, шашка много потеряла в удобстве правильно ею действовать. Необходимо при этом отметить, что искривляя рукоять, Горлов стремился еще и к следующему. Относительно наших прежних легкокавалерийских шашек некоторые указывали, что они обладают существенным недостатком, а именно оттягивают, т. е. благодаря расположению центра тяжести клинка сзади средней линии, проведенной через рукоять, при взмахе Клинок оттягивал и требовалось излишнее усилие руки для преодоления этого оттягивания. Вследствие предложенной Горловым посадки рукояти, это обстоятельство в шашках обр. 81 года, было устранено. Но взамен одного недостатка явился на сцену другой – неудобство действовать таким оружием. В образце шашки кавказского казачьего войска – рукоятка принята без наклона. Я высказывал мнение, что возможно было бы отказаться от наклона рукояти, потому что более важное требование к оружию заключается в удобстве им действовать, благодаря правильному расположению центра тяжести, а не в тех или других соображениях о некотором предпочтении колющих свойств.

3) Вопрос о положении центра тяжести по длине клинка. В нашей шашке с длиной клинка в 34 дм. центр тяжести подан от нижней оконечности дужки на 8,5-8 дм., во всех же образцах иностранного холодного оружия центр тяжести, находится на расстоянии 3,5-5,25 дм от эфеса. Если мы возьмем в руку такие образцы с поданным выше центром тяжести и сравним с нашей шашкой, то сразу станет очевидным, насколько удобнее действовать первыми, насколько они легки и свободны в руке; даже исключительно рубящее: оружие – шашка сипаев, туземных войск Индии, и та имеет центр тяжести на 2,5 дм от эфеса. Горлов принял расположение центра тяжести такое же, как и в кавказских шашках-волчках, этим увеличивалась сила удара (По некоторым-сведениям для того, чтобы оружие обладало и силой удара и в то же время было удобным для действия, восточное оружие делалось полым, причем в пустоту наливалась ртуть. Верны ли эти сведения, неизвестно), но нельзя же было забывать, что для горцев было легко действовать таким оружием, так как они сызмальства были приучены владеть им, для наших же драгун при кратких сроках службы это было недопустимо; центр тяжести шашки надо подать выше к эфесу.

4) Обращаясь наконец к последнему вопросу, а именно к весу клинка нашей шашки, необходимо высказать следующее: Клинок с эфесом нашей шашки весит 21/2 фунт.; вес этот необходимо признать значительным в особенности для малорослых драгун. Хотя вес образцов заграничного оружия колеблется около этих пределов, но необходимо отметить, что в этом оружии центр тяжести подан ближе к рукоятке, а потому таким оружием значительно легче действовать. При положении центра тяжести на 8,5 дм от нижней оконечности дужки вес клинка нашей шашки безусловно следует облегчить. Этот вопрос мне представлялся наиболее важным, наиболее существенным.

Необходимо отметить, что первоначальные образцы оружия, проектированные Горловым, имели значительно меньший вес, и лишь при валовом изготовлении шашек обр. 81 г. на Златоустовском оружейном заводе вес всей шашки увеличился на 3/4 фунт. (См. рапорт Горлова – мой труд «Холодное оружие» стр. 111), так как завод не мог справиться с поставленными ему требованиями на качество клинков и ножен.

Итак, сводя вместе все сказанное выше о клинке, я высказывал следующее заключение.

Все недостатки ныне принятой шашки можно отнести к трем категориям:

1) недостатки, зависящие от основного требования, основной директивы, чтобы наша шашка была среднего типа, при котором невозможно иметь хорошие как рубящие, так и колющие свойства;

2) недостатки, зависящие от ошибок, допущенных при проектировании образца;

3) недостатки, зависящие от увеличения допусков в весе шашки при изготовлении их на Златоустовском оружейном заводе.

В основание шашки обр. 81т. Горлов принял замечательный образец, выработанный на Востоке, – волчок с кривизной клинка, допускающей как удар, так и укол. Но Горлов для придания шашке обр. 81 г. больших колющих свойств искривил рукоять и тем сделал шашку крайне неудобною для действия. Это неудобство еще более возросло от увеличения веса клинков, допущенного Златоустовюким заводом при валовом изготовлении шашек. Кроме того, эти два обстоятельства стали еще более чувствительными при центре тяжести, удаленном на 8,5 дм от рукояти.

В шашке 81 г. было замечательным образом соображено соотношение между колющими и рубящими свойствами, но в ней не было обращено никакого внимания на удобство ею действовать; наклон рукояти, незначительная кривизна клинка давали ей свойства колющего оружия, а расположение центра тяжести далеко от эфеса увеличивало силу удара при рубке. В этом бесспорные достоинства оружия. Коренная ошибка Горлова заключается в том, что нельзя было изменять веками выработанное – замечательное восточное оружие, представлявшее собою одно стройное целое, – лишь в одном только отношении, не вводя соответствующих поправок в других. Значительный вес, удаленное расположение центра тяжести и наклон рукояти – делали шашку обр. 81 г. крайне неудобною для действия. В этом ее громадные недостатки.

Я высказывал, что основная задача при новом проектировании клинка и заключается в том, чтобы, оставив прежнее соотношение между рубящими и колющими свойствами шашки, обратить главное внимание на большее удобство действия. Проектирующий шашку должен при том помнить, что все основные требования, предъявляемые к клинку шашки: расположение центра тяжести, центра удара, кривизна клинка, наклон рукоятки, вес – находятся в самой тесной зависимости между собою; изменение одних требований должно иметь следствием изменения в других.

Печальный пример проектированной Горловым шашки служит тому наглядным доказательством.

Рукоять. Форма и длина рукояти, должна удовлетворять условию, чтобы: 1) рука свободно помещалась на рукояти, 2) чтобы она занимала все пространство между пальцами, охватившими рукоять, 3) чтобы она не могла вывернуться при нанесении удара или укола. По длине рукоять нашей шашки можно считать достаточной для помещения руки; если и были некоторые заявления о малой длине рукояти для лиц с очень широкою толстою кистью руки, то эти заявления исключительные. По второму и третьему пункту желательно было бы (Делать рукояти четырехгранной формы, как это предлагается некоторыми, крайне невыгодно; рукояти всех инструментов делаются округленной формы; все образцы оружия иностранных армий имеют такие же рукояти) проектировать рукоять с выделанными на ней желобами для пальцев руки; в некоторых иностранных образцах имеются площадки на спинке рукояти для помещения большого пальца (пример – итальянская шашка). Наши деревянные рукояти, с выделанными на ней рубчиками для устранения возможности соскальзывания рукояти при нанесении удара, при долгой службе истираются, рубчики сглаживаются, и такие рукояти получают большую возможность вывертываться из рук.

В иностранных образцах некоторые рукояти выделываются из рога или из особой пластической массы с мелкими рубчиками (пример – английская шашка), что является наилучшим решением вопроса; наши прежние рукояти имели желобки с обвитою по ним проволокою. Необходимо соответствующим образом изменить нашу рукоять для устранения указанного выше недостатка.

По вопросу о гарде необходимо указать на следующее.

Все существующие гарды можно отнести к следующим категориям:

1) дужки (образец наша шашка обр. 81 г.),

2) гарды (симметричные (черт. 33) различн. образцы иностр. оружия.

(не симметричные (черт. 32)

3) восточная крестовина – сабли сипаев (черт. 34).

Принятая у нас дужка не защищает руку со всех сторон, но зато она: 1) удобна в носке, не имея выступающих частей и 2) не нарушает симметрии оружия.

Солидные гарды, защищающие руку со всех сторон (двухсторонние приняты в западноевропейских образцах) крайне неудобны в носке и очень тяжелы; для того, чтобы несколько устранить этот недостаток, в некоторых государствах приняты гарды односторонние, но здесь является новый недостаток – такие гарды нарушают симметрию оружия. Симметрия же оружия имеет громадное влияние на правильность действия; для правильного удара, передающего полностью всю приобретаемую им живую силу, необходимо, чтобы центр тяжести оружия был расположен в плоскости симметрии клинка. Восточная крестовина (шашка сипаев), до некоторой степени, удовлетворяет всем условиям.

Эта крестовина 1) удобна в носке, 2) симметрична, 3) до некоторой степени защищает руку со всех сторон.

Не придавая особо важного значения необходимости защиты руки, я считал тем не менее полезным, оставаясь при нашей дужке, снабдить ее вместе с тем усами, наподобие имеющихся в сабле туземных войск Индии. Хотя такие усы и не защитят совершенно руки, но тем не менее они доставят хотя некоторое предохранение при скольжении оружия противника по клинку шашки.

Переходя к вопросу о скреплении рукояти с клинком, я докладывал, что оно должно удовлетворять условию прочности и не должно расстраиваться от ударов. Различные способы скрепления можно свести к двум: помощью гайки и на заклепках. Первый способ принят в нашей шашке обр. 81 г., на стебель клинка надевается дужка и деревянная рукоять; между дужкой и уступами клинка кладется кожаный кружок; вся система стягивается внутренней гайкой, навинчиваемой на завинтованный верхний край стебля, затем надевается головка эфеса и наружная гайка вновь завинчивается на стебель. Первоначально в образцах, проектированных Горловым, были различные способы скрепления: в драгунских шашках – с помощью гайки, в казачьих – с помощью заклепок; впоследствии от заклепок отказались, так как такое скрепление оказалось менее надежным и прочным. Крепление на заклепках принято к нашему кинжалу Терского и Кубанского войска. Оба способа при правильной и аккуратной работе одинаково удовлетворяют условию прочности.

Поэтому возможно остаться при принятом способе скрепления рукояти, но однако представляется крайне необходимым обратить внимание заводов, поставляющих холодное оружие, на большую правильность работы, причем следует усилить требование Инструкции на прием шашек относительно пробы на прочность скрепления рукояти с клинком. Что касается до расширения стебля, то такая мера не может принести никакой пользы, так как поломки стебля никогда не встречаются, а между тем при широком стебле придется делать не сплошную рукоять, а двойные щечки, что, конечно, приведет к менее прочной конструкции.

Наконец необходимо высказать пожелание, чтобы на большую красоту эфеса холодного оружия было обращено надлежащее внимание; относительно принятой в то время шашки (бывш. офицерского образца) необходимо отметить, что никогда не было такого некрасивого оружия. В прежнее время офицеры пехоты имели красивые шпаги (1802 г.), кавалеристы же были снабжены кирасирскими палашами и легкокавалерийскими саблями в прорезных ножнах, представлявших собою красивейшие образцы, которые когда-либо были на вооружении. В 1826 г. офицерские шпаги были заменены офицерскими полусаблями, имевшими украшения по эфесу; такое же украшение имели офицерские сабли драгунского образца, принятые на вооружение в 1863 г. и существовавшие до 1881 г. (Это украшение и было принято Комитетом по образованию ножен для офицерской шашки.)

Ножна. Относительно ножны следует указать, что ныне принятая ножна обладает существенными недостатками, которые вызывают настоятельную необходимость совершенно заменить этот образец. Вопрос этот более важен, чем разработка клинка. Главный недостаток деревянных ножен – частые повреждения: кожа при трении о бока запотелой лошади протирается, при дожде ножна всасывает влагу, разбухает, затем снова усыхает, что затрудняет вынимание клинка из ножен. Наконец самая деревянная ножна при малой прочности может ломаться. По сведениям бывшего Штаба инспектора кавалерии при наших ножнах, в среднем, требуют основательного ремонта или замены новыми до 150 ножен в год на каждый кавалерийский полк. Ножны, покрытые резиной, оказались еще менее прочными: резина трескалась и отделялась целыми кусками.

Для устранения всех этих недостатков ножну следует принять металлическую, но однако с некоторыми существенными отличиями от тех ножен, которые были до перевооружении в 1881 г. и от которых отказались ввиду свойственных им неудобств.

а) Ножну следует делать из магналии (алюминия с никелем) – такие ножны будут значительно легче прежде принятых. Мною обращалось внимание на то, что на основании работ профессора Артиллерийской академии Сапожникова, обнародованных в выпуске 1-м 1908 г. Известий физико-химического общества, твердость алюминия от прибавления к нему 30% цинка повышается в 4 раза, предел упругости повышается с 402 кг до 2230 кг; из других сплавов обращает на себя особенное внимание сплав из 72% алюминия, 24% цинка и 4% меди. О прежних железных ножнах не стоит и думать – вследствие их тяжести; в настоящее время, наоборот, необходимо принимать всевозможные меры для облегчения груза лошади, так как драгунская лошадь русской кавалерии носит (Сведения относятся к 1908 г.) груз больше на 10 фунтов, чем лошадь германского кавалериста, на 6 фунтов больше, чем лошадь французского драгуна, и на 27 фунтов больше, чем лошадь солдата легкой французской кавалерии.

б) Для уменьшения шума металлической ножны необходимо снабдить ее с внутренней стороны тонкими деревянными прокладками (не делая однако деревянной ножны, покрытой металлической оболочкой); такие деревянные прокладки вместе с тем уменьшают затупление клинка и препятствуют до некоторой степени выпадению клинка из ножны. Для уменьшения шума вместе с тем необходимо все кольца для портупеи сделать не вращающимися (пример – сабли германская и английская).

в) Для уменьшения блеска – ножны необходимо красить или воронить.

Итак, сводя сказанное вместе, я докладывал о необходимости:

1) оставив кривизну клинка нашей шашки без изменений, перенести центр тяжести выше к эфесу;

2) облегчить вес клинка;

3) изменить наклон рукояти, сделав рукоять по направленно верхней части клинка, как это сделано в шашках азиатского образца (черт. 35) и кавказского казачьего войска (черт. 36);

4) изменить эфес согласно указаний, приведенных выше;

5) принять металлические ножны из легких сплавов, согласно новейшим указаниям техники, с тонкими деревянными прокладками и невращающимися кольцами.

На основании изложенных выше докладов Оружейный отдел в журналах за №№ 9, 27 и 43-1908 г. признал необходимым произвести всесторонние испытания различных элементов конструкции шашки в офицерском гимнастическо-фехтовальном зале офицерской Кавалерийской школы и в нескольких частях кавалерии по указанию Штаба Инспектора кавалерии.

В отношении клинков я ходатайствовал о заказе 6 образцовых клинков с различным расположением центра тяжести как по длине клинка, так и в отношении направления рукояти; центр тяжести должен был находиться в 8, 7 и 6 дм от дужки эфеса, взамен 8,5 дм в существующей шашке, причем клинки должны были попутно быть облегчены на 1/2 фунта, путем некоторого утонения клинка, а также укорочения до 32 дм, взамен существующей длины 34 дм; каждый образец с определенным расположением центра тяжести, кроме того, должен был быть изготовлен с обыкновенным и измененным наклоном рукояти. Часть рукоятей должна была быть эбонитовая по образцу итальянской сабли с выступом на спинке для большого пальца руки. Шесть указанных выше образцовых клинков было решено заказать в количестве 6 комплектов, т.е. по 6 экземпляров каждого образца для испытаний и выбора наилучшего клинка в кавалерийской школе и в 5 строевых частях.

Испытания этих клинков дали указания на преимущества клинка № 6 с расположением центра тяжести в 6 дм от эфеса, с измененным наклоном рукояти и облегчением клинка на 1/2 фунта, с длиною в 32 дм, т. е. подтвердили все те соображения, которые мною были высказаны в моих докладах и трудах по холодному оружию.

Таких клинков по образцу № 6 и длиной в 32 дм было затем заказано 250 экземпляров; ими были вооружены 2 эскадрона: эскадрон офицерской Кавалерийской школы и эскадрон 17-го драгунского Нежинского полка. Ввиду объявления мировой войны означенные части выступили в поход с этим оружием. Испытания закончены не были. Единственным результатом всех этих работ было решение об уменьшении длины драгунского солдатского клинка с 34 на 32 дм, последовавшее летом 1914 г.

Относительно ножен Оружейный отдел журналом за № 43 – 1908 г. признал необходимым подвергнуть испытанию как новые, так и переделочные ножны, приняв во внимание экономическую сторону вопроса, в особенности важную для холодного оружия, не имеющего в настоящее время решающего значения. Оружейным отделом было решено заказать переделочные ножны: 1) 25 ножен с широким медным кольцом в том месте, где ножна прикасается к вьюку для устранения протирания кожи ножен, что представляло в то время наиболее распространенный недостаток, 2) 25 ножен с длинным прорезным наконечником наподобие ножен легкокавалерийских сабель, времен войны 1812 года – для устранения того же недостатка; – новые ножны: 1) 25 ножен из сплава алюминия с цинком, никелем или другим металлом, о чем предварительно необходимо было просить заключения проф. Сапожникова – эти ножны должны иметь деревянные прокладки; 2) 25 таких же ножен с пружинками; – эти 50 ножен должны были быть покрыты снаружи черным лаком. Выработке таких ножен из сплавов Оружейный отдел придавал значение по той причине, что такая ножна дала бы возможность перейти к металлическим без увеличения груза носимого драгунской лошадью.

Изготовление всех этих ножен крайне затянулась, и этот вопрос также не получил дальнейшего решения.

Относительно холодного оружия необходимо еще отметить работу по изменению существовавшего способа носки штыка при шашке. Как известно, в кавалерийских полках штык вставляется в особые гнезда, приделанные к кольцам, прикрепленным к ножне, и держится в них лишь трением. Этот способ вставки вызывал следующие неудобства: 1) на галопе, карьере, а также при преодолении различных препятствий, шашка часто перекидывается через круп лошади, причем штык выпадает из гнезд ножен; 2) по команде «шашки вон» или «к бою» – темляк задевает за шейку штыка, который и выскакивает из своих гнезд; 3) грань штыка в сомкнутом строю при стеснении причиняет сильную боль ноге и колену всадника слева; 4) вес штыка на шашке более чувствителен, чем на хорошо пригнанной винтовке за спиной. Ввиду таких неудобств инструкторам фехтования в Офицерской кавалерийской школе Олсуфьевым был предложен способ носки штыка при винтовке; для этого с правой ее стороны к кольцам были приделаны особые приспособления, в которые и входил штык. Приспособления эти заключались в том, что верхнее кольцо имело прилив с отверстием по форме четырехгранного сечения штыка, в него вкладывалась верхняя часть штыка, нижнее же кольцо было снабжено особым наконечником для острия штыкового лезвия. Сама идея способа носки штыка при винтовке заслуживала внимания, так как винтовка, находящаяся за спиной всадника на погонном ремне, естественно подвергалась меньшим движениям, нежели свободно висящая с боку шашка, но выполнение самой идеи с помощью колец с приливом и наконечником, причем штык держится только трением, да и самые кольца могли несколько передвигаться при усушке дерева ложи, было не вполне конструктивно, и это предложение не дало хороших результатов при испытании. В этом отношении были более практичны и надежны предложения оружейного мастера Зубовича: у него штык вкладывался не в приливы к кольцам, а в особые медные гайки-вкладыши. Как на третье предложение для устранения того же недостатка следует указать на складные штыки Гулькевича. Сущность этой конструкции заключалась в том, что по всей длине штыковая трубка разрезалась на две шарнирно-соединяемые части, причем в положении примкнутом к винтовке, для устранения шатания, разрезные части трубки соединялись особой поворачиваемой при этом заверткой наподобие повороту штыкового хомутика; в положении отомкнутом – лезвие штыка откидывалось вокруг шарнира и занимало положение вдоль ложи, причем конец штыка входил в особый наконечник, прикреплявшийся к ложе: от соскакивания при тряске штык удерживался защелкой.

Это последнее предложение, по сравнению с указанными выше, дало наилучшие результаты в отношении прочности соединения с винтовкой. Складные штыки Гулькевича, помимо носки в походе и удобства и скорости примыкания и отмыкания, были испытаны и на прочность шарнирного соединения путем многочисленных ударов при уколах в доски. Ввиду вполне благоприятных результатов испытания складные штыки были приняты на вооружение во время мировой войны и в первую очередь вводились для казачьих винтовок, для которых было решено ввести штык так же, как и для драгунских. После войны складные штыки были отменены ввиду выяснившихся недочетов при более широких и продолжительных испытаниях (В отношении остальных работ по холодному оружию необходимо кратко перечислить: составление чертежей шашек и кинжалов кавказского казачьего войска 1904 г., а также азиатского образца 1904 г., бывших на вооружении драгунских полков Кавказской кавалерийской дивизии, разработку кавалерийской пики обр. 1910 г., за основание которой был принят германский образец с металлическим стальным трубчатым древком, причем наконечник – копье пики был сконструирован по образцу наконечника нашей казачьей пики, а именно Хрещатицкого с тремя лезвиями (более подробные сведения не приводятся по той причине, что пика в настоящее время снята с вооружения).

Из изложенного выше перечисления основных работ Оружейного отдела по холодному оружию видно, что результаты всех этих работ, помимо крайней медленности их ведения, были в общем неудовлетворительны: вопрос об изменении клинка шашки обр. 81