На комиссии говорили о том, что «весь этот арсенал оружия может утомить всадника, надоесть ему» и т. п. Но из всех этих прений не видно, чтобы кто-либо из членов высказался против формирования конницы уланского типа, т.е. высказался бы собственно — против пики.

Говорилось только о том, что со всей этой массой вооружения солдату трудно будет управиться, с чем конечно и нельзя не согласиться, если принять во внимание, что предполагаемое переформирование должно было совершиться перед началом кампании и что люди, по большей части вновь набранные, совершенно не были ознакомлены с пикой. Казалось бы, что при таких условиях скорее всего и очевиднее всего сказать что-либо против собственно пики, как оружия вновь вводимого.

Этого, однако, не произошло. Подобное обстоятельство можно объяснить себе только таким образом: с одной стороны, ввиду предстоящего похода в Россию, необходимость перевооружения полков пикою (хотя бы части их) была, очевидно, осознана; с другой — необходимо было выполнить и требование императора Наполеона, который находил неизбежным всю кавалерию вооружить огнестрельным, оружием, дабы «в каком бы положении она ни находилась, могла бы отстоять себя без помощи пехоты».

Вопрос, следовательно, сводился к тому, чтобы сделать выбор между пикою и мушкетом.

Комиссия приняла все меры, чтобы по возможности удовлетворить обоим этим требованиям и потому сперва предполагала вооружить улан пикою на одну только первую шеренгу (т.е. также, как и шво-лежеров); мушкеты же передать во вторую шеренгу.