Кузнечное дело – самое древнее ремесло, связанное с обработкой металла. Этому ремеслу сыздавна приписывают различные сверхъестественные особенности. В мифах кузнец, как правило, обладает сверхъестественной силой, связанной с огнем. Считалось, что он может создавать любое оружие из любых металлов, в том числе и волшебное. Так, Гефест выковал щит Ахилла; Кусар-и-Хусас, божественный мастер в западно-семитской мифологии, делал палицы для громовержца Балу; Пиркуши в грузинских мифах – чудесные стрелы и т.д. Осетинский кузнец Курдалагон, по поверьям, даже чинил черепа и ставил на них медные заплаты. Сами же кузнецы в мифах часто выступают как маги, способные к различным превращениям. Суньдяте, герою западно-африканского эпоса, противостоит Сумаоро Канте – потомок кузнецов, мастер огня и великий чародей, неуязвимый для железа. В разгар борьбы Сумаоро Канте то превращается в муху, то вообще растворяется в воздухе. Сразить его удается лишь стрелой с наконечником из шпоры белого петуха. О кузнецах слагали легенды. Так, Виланд, главный герой одной из старейших древнегерманских саг, выковал меч необычайной остроты. Чтобы опробовать его, он опустил меч в ручей и бросил туда птичье перо. Как только течение принесло перо к лезвию, меч разрезал его. Но Виланд остался недоволен своей работой. Он изрубил меч на мелкие кусочки и подмешал их в корм гусям. Собрав куски металла из гусиного помета, Виланд увидел, что металл претерпел какие-то изменения, и стал богаче твердой сталью. Дважды повторив эту своеобразную операцию, герой сделал меч непревзойденной остроты. В день состязания он встал перед противником, положил меч ему на голову, защищенную шлемом, и без особых усилий прорезал насквозь шлем, голову, кольчугу и тело. Испокон веков клинковое оружие воспринималось как самостоятельное существо со своим характером, внешностью и поведением. Разве можно сомневаться, что оно – живое?! В мире людей ножи, кинжалы, сабли «жили» как самостоятельные одушевленные существа. Им давали имена и верили, что они способны любить и ненавидеть. И хотя романтичное прошлое сменилось меркантильной современностью, ремесло наследников Гефеста не умерло, а наоборот, находит продолжение в творчестве современных мастеров. Об одном таком украинском мастере – Петре Федоряке, с которым встретился корреспондент «Клинка» – предлагаемый материал.
Корреспондент. Петр Викторович, как Вы стали кузнецом и как пришли к изготовлению клинковой продукции. Что повлияло на Ваш выбор?
Петр Федоряка. Маленьким я очень не любил детский садик. Отец, чтобы не травмировать любимого сына, стал брать меня с собой на работу. Работал он молотобойцем в сельской кузне. С тех пор у меня создалось твердое убеждение, что нет кузнеца без фартука и кузни без топчанчика (на том, первом, я и проводил все время, наблюдая за работой отца). Это были первые шаги к моей нынешней профессии.
Учился сначала в школе, затем в университете. Периодически ходил в кузню. После окончания университета вместе с отцом мы построили свою домашнюю кузню. Так осуществилась моя первая хрустальная мечта детства.
«Как, кузня? Там же чад, пыль, шум?!» Однако оказалось, что многим, далеким от кузни людям, она нравится уже с первого шага.
Иногда новый клиент спрашивает: «Чем здесь пахнет?» Отвечаю: «Кузней». И каждый раз, отвечая на подобный вопрос, понимаю – немало нас таких, «ненормальных». Просто не все об этом догадываются.
Если не считать первого поворотного момента в моей жизни (нелюбовь детского садика), то вторым оказался увиденный документальный фильм о Вячеславе Ивановиче Басове. Тогда я еще не знал, кто такой Басов, я даже не знал тогда, о ком этот фильм, поскольку начал его смотреть только с середины, но падающий разрезанный шелковый платок запомнился надолго…
Корр. На изготовлении каких изделий Вы специализируетесь; есть ли еще какие-нибудь сферы приложения Вашего мастерства, кроме ковки клинков?
П.Ф. Моя специализация – клиночник, то есть в основном я специализируюсь на изготовлении клинков. Изготовлением же изделия по полному циклу занимаюсь редко.
Клинки делаю в основном из дамаска, реже из «трехслойки», а также углеродистой стали (ШХ, 65Г). Экспериментирую с булатом.
Довольно неплохо получаются клинки, выполненные в японском стиле: форма, изгиб, балансировка (хотя не люблю я этого слова), фурнитура («тосогу» по-японски) – благо есть мастер по фурнитуре, который с высокой достоверностью может передать «дух изделия».
Однажды благодарный клиент мне сказал буквально следующее: «Очень радует, что вы работаете в рамках традиций нашей школы кобу-джитсу!» Я подумал: «Приятно, однако, что традиции кобу-джитсу выражаются в рамках здравого смысла, и мы недалеки от них. И это оценили».
Сейчас я работаю в своей домашней кузне. Занимаюсь изготовлением каминных принадлежностей, фонарей, решеток. Иногда изготавливаю старушкам тяпки. Однажды в местной газете была опубликована статья, в которой корреспондент, зная мое увлечение узорчатыми сталями, написал приблизительно следующее: «Отличные тяпки выходят из-под молота Петра. Ведь сталь-то узорчатая»… Друзья долго потом смеялись: «Не знаешь, куда дамаск девать, или он только на тяпки годится?..»
Корр. Раскройте особенности технологии изготовления своих клинков.
П.Ф. Если вкратце, то для изготовления дамаска можно взять несколько пластин сталей с различным содержанием углерода (и других легирующих элементов), и сварить способом кузнечной сварки. Либо взять полосу железа и, посыпая чугунной крошкой, последовательно сваривать до необходимого количества слоев. Можно использовать комбинацию этих способов. В первом случае получится более контрастный узор, поскольку легирующие элементы (хром, марганец, молибден) диффундируют в соседние области значительно медленнее, чем углерод. Но второй способ является более правдоподобным с исторической точки зрения, например, технологии средневековой Японии.
Парадокс заключается в том, что более качественным получается тот дамаск, у которого более высокая неоднородность по содержанию углерода. Последнюю же можно достичь при минимальных сварочных температурах, что затрудняет качественную кузнечную сварку.
Ничего нового нет.
Как и в старые добрые времена, все должно быть чисто. Но «все» недостижимо, стремлюсь с каждым разом уменьшить количество «грязи».
Я имею ввиду чистоту исходников, флюса, горна, ..., помыслов.
Корр. Как Вы оцениваете качество своих клинков?
П.Ф. На «три с плюсом». Если вы спросите: «Почему так мало?» Так не «два же с минусом»! А если: «Почему так много?» – Так у многих значительно хуже. Клинки, которые имеют дефекты: раковины, непровары в «нерабочих» местах, как говорят в Японии – «некритические кидзу», я отдаю профессионалам-пользователям (мясникам, охотникам). От них Рекламаций не получал. Это радует, поэтому «плюс». Возможно, невысокая цена изделий удерживает их от критических замечаний?! Или боятся испортить мне настроение? Не знаю. Но все равно приятно.
Так или иначе, Клинок – это одна из составляющих ножа. Мои клинки, как правило, титаническими усилиями доводят «до кондиции» мастер по декору Игорь и полировщик Григорий. Вот где хорошая работа!
Корр. Где Вы черпаете вдохновение для своих шедевров?
П.Ф. «Шедевры» несколько громко сказано. Я делаю только первые шаги на пути к мастерству. Простая работа. Просто работа.
Фактический материал, которого катастрофически не хватает, приходится искать везде: в литературе, музеях, частных коллекциях, интернете, через общение, консультации. В этой связи необходимо отметить, что интернет за последние пять лет фактически не «углубился». Кроме хрестоматийных статей В.И. Басова, Л. Архангельского, новых материалов на сайтах Ильи Куликова, Василия Фурсы и др., в которых затрагиваются вопросы получения дамаска и булата, ничего принципиально нового не появилось. Возможно, тема исчерпала себя или технология в описательной форме близка к совершенству, и настало время мелочей, зависящих от «индивидуальностей».
Не могу также не выделить неплохую серию книг Андрея Баженова («История японского меча», «Изготовление японского меча»). Трудно предположить, что в ближайшее время кто-нибудь более обстоятельно и с таким знанием дела сможет раскрыть эту тему.
Во всем остальном очень нелегко черпать информацию из статьи, в которой написано нечто вроде: «Весь процесс создания меча полностью был подчинен синтоизму»… Это все равно, что я бы сказал: «Вечером солнце зайдет, а утром взойдет». Солнце действительно зайдет и взойдет и я, действительно, что-то там говорил об этом, но мои слова никак не повлияли на его восход и заход. Так и с созданием меча. Просто синтоизм, на мой взгляд, – это японское восприятие мира, а создание японского меча – это его часть. И, следует признать, культура и религия имеют значительное влияние на создание любых ценностей, в том числе и меча.
Корр. Можно назвать Ваши клинки полностью ручной работой?
П.Ф. Для сварки дамаска я использую и пневматический молот. Наверное, это не полностью ручная работа.
Говорят, что повторить старую работу современными методами просто. На самом деле, только сделать подобие и большими усилиями приблизить копию к оригиналу. Сделать очень близко к старым работам можно, только используя старинные методы. С точки зрения использования ресурсов они будут близки к оптимальным. Возьмем обычный топор. Каждый может представить топор ХІІ-ХІV веков без всяких выдумок. Сейчас существует уйма способов повторить его хотя бы внешне: литой, цельнокованый (с прошитой проушиной), с проушиной, приваренной электросваркой. Но сварить топор способом кузнечной сварки в трехслойный пакет будет наиболее быстро и правдоподобно. Спорить со мной будут те, кто не может сделать последнего и свое неумение компенсирует новыми методами, новыми затратами. В этом отношении для меня показательны работы Богдана Попова. Действительно, делать его ножи наиболее легко именно его же методами.
Ручная или машинная работа? Для меня не есть самоцель ни то, ни другое. Изделие и возможности диктуют выбор способа.
Корр. Существуют ли какие-то секреты мастерства?
П.Ф. Миллионы людей знают, как приготовить кофе. Половина из них даже сможет поучить вас, как это делать правильно. Они, якобы, знают особый секрет приготовления. И только единицы из сотни могут сварить действительно прекрасный напиток.
Все люди имеют две руки, два глаза. Но мало кто из них может считаться Художником. Имеют ли те немногие свой секрет? Многое зависит от трудолюбия и времени. И еще от чего-то, что в конечном итоге трудолюбие и время превращает в мастерство. Для приготовления кофе это может быть особое обоняние, позволяющее отобрать хорошие зерна и проконтролировать степень готовности напитка. К счастью, в начале Пути мы не знаем, обладаем ли всеми необходимыми знаниями и умениями. Что, собственно, и заставляет идти по нему.
Булат… Казалось бы, все известно (влияние легирующих элементов и модификаторов, скорость охлаждения, режим ковки, термическая обработка). Но вот получается не все и не у всех. У меня тоже. Пока я не знаю, есть ли у меня то «малое»? Следовательно, продолжаю переводить материал и время.
Так что в секреты, как сжатую (концентрированную) форму знаний, я не верю. В прозрение – да! Но только не в результате очень долгого лежания на диване.
Для меня самый большой секрет в том, как делать долго одно и то же, постоянно меняясь и не наступая на одни и те же грабли?
Корр. Поступали ли жалобы на Ваши изделия?
П.Ф. Были. Пожалуй, – не Мастер. Мастеру нет оправданий.
Корр. Чем являются изготавливаемые Вами клинки: холодным оружием, произведениями искусства или предметами хозяйственно-бытового назначения? И каким образом это увязывается с правовыми аспектами?
П.Ф. Хотелось бы назвать произведениями искусства. С другой стороны как можно назвать айкучи, которым можно заточить карандаш? А его покупают потому, что он радует глаз, греет руку и душу. И в основном люди, «двинутые» на Японии, в том числе, занимающиеся восточными единоборствами.
В угоду закону, приходится «длинномеры» специально делать с затупленным и ослабленным клинком. С трудом язык поворачивается назвать после таких «усовершенствований» катаной или вакидзаси полученные орудия, но другого пути (работать и быть в ладах с законом) пока нет. С другой стороны, был свидетелем прецедентов, когда творение с навершием в виде головы кобры назвали мечом самурая, а в музее саблю иранского типа – казачьей саблей как отдельным видом клинкового оружия. И ничего!..
Стараюсь не делать откровенный «холодняк». К обоюдоострым клинкам вообще душа не лежит.
Выполняя несложные требования к форме, длине и толщине клинка, форме рукояти, сейчас довольно легко сделать нож и получить справку в экспертно-криминалистическом центре. Года три-четыре тому назад это была почти неразрешимая проблема у нас. Сейчас стало значительно легче.
Значительная часть моих потребителей – ножовщики. Для них я изготавливаю полосу дамаска или заготовки клинков. В этом случае я очень даже дружу с законом.
Корр. Как Вы считаете, существует ли перспектива для таких как вы мастеров-штучников в Украине? Есть ли будущее и от чего оно зависит?
П.Ф. Для себя я определил несколько уровней прибыльности.
Работаю так, что хватает на чай:
– иногда с сахаром,
– может быть, даже с маслом
– (недостижимое) с икоркой;
Недавно сделал уточнение:
– без заварки
– с холодной водой;
Совсем недавнее уточнение:
– без воды.
Если вопрос о перспективе перефразировать таким образом: «Будет ли жить «пунктик», который толкает некоторых на изготовление «своего» ножика?», то несомненно, что это движение не заглохнет в ближайшее время. А вот насколько прибыльный данный вид деятельности?.. Многое зависит от степени уникальности изделия в целом. Кроме того, действующее законодательство не очень способствует развитию ножевой отрасли.
К примеру, изготовление кухонного ножа не запрещено. С другой стороны на хозяйственно-бытовые ножи, как конструктивно-схожие с холодным оружием, необходима справка эксперта-криминалиста. Предположим, что клиночник – законопослушный до патологии гражданин, следовательно, стоимость готового изделия возрастает на 18-36 грн. (плюс затраты, налоги, я еще не упомянул о справке «сан-эпидем-. какой-то там службы» на допустимость использования марок сталей и материалов для…). Если это не его хобби, а основной заработок, то больше, чем на «чай без заварки» он рассчитывать не может. Если же изготавливать, по нашим меркам, недешевые ножи, то рано или поздно возникнет проблема пересылки такого изделия. Проблема почти неразрешимая: к справке эксперта добавится еще несколько, включая справку о том, что вчера созданный нож не является исторической ценностью. Плюс таможенные сборы, плюс самое трудное: очень тяжело узнать где, кто, в какой форме эти справки дает. И все та же затратная часть и, самое главное, – время! Все в сумме опять равно «чаю без заварки» и может даже «без воды». Но слово-то сладкое!
Пример? Получил я предложение от ножовщика из Литвы на изготовление клинков по его эскизам. Раньше он заказывал полосы дамаска в Индии. Якобы должно получиться быстрее, дешевле и качественнее. Пришлось отказать. Индия до Прибалтики оказалась значительно «ближе». Жаль.
Но если отбросить трудности, работать «на грани фола», тогда выйти на уровень «неубыточности» все-таки можно. Следовательно, учитывая вечно существующий «пунктик», наше дело имеет полное право на жизнь.
Корр. Можно ли считать, что Вами создана своя школа?
П.Ф. Школа? Нет. Скорее класс школы ремесел.
Беседовал Виктор Юрьев