| Содержание номера 

Исповедь любителя.


На мой взгляд, главное отличие любителя от профессионала заключается в том, что первый получает от своей работы в основном моральное удовлетворение. Работы же профессионала (особенно, если это Мастер с большой буквы) должны не просто пользоваться спросом, но и вызывать у потребителя эстетическое наслаждение, поскольку Мастер оставляет в каждом изделии частицу своей души, которая оказывается настроенной в «резонанс» со струнами души потребителя.В отличие от любителя профессионал заинтересован материально в результатах своего труда, более того, он несет персональную ответственность за ту работу, которую выполняет. И чем выше мастерство исполнителя, тем большему количеству потребителей нравится плод его труда, невзирая на то, что вкусы у них различаются.То, чем профессионал занимается ежедневно, невзирая на свое внутреннее состояние, любитель делает по вдохновению, и когда его нет, работа над изделием может растянуться надолго.Каждый любитель-ремесленник желает создать своими руками нечто, что бы понравилось самому, и, может быть, получило одобрение окружающих, то есть преследует сугубо эгоистические цели, часто не получая от результатов своего труда адекватного материального вознаграждения.Зачастую первое изделие не удовлетворяет любителя, и появляются следующие, более совершенные. Однако в какой-то момент интерес к этому роду деятельности может угаснуть и любитель с таким же энтузиазмом набрасывается на другую тему, поскольку интересы любителя чаще всего разносторонние и взаимопроникающие. Если же тема увлекла так, что он уже не хочет больше заниматься ничем другим, любитель имеет все шансы стать мастером-профессионалом, если не превратится просто в ремесленника, перестав вкладывать в свой труд вдохновение, фантазию и новые знания.Но настоящий Мастер в душе все равно остается любителем, и привнесение им в работу элементов других своих увлечений формирует его индивидуальный почерк, что и видно в готовых изделиях (чем последние, собственно, и отличаются от изделий других Мастеров).

Хобби на всю жизнь

Мое увлечение ножами (и вообще оружием) зародилось в послевоенные годы, когда практически все мальчишки, мои ровесники и более взрослые ребята, болели этой неизлечимой «болезнью».

Гордостью любого пацана тех лет являлись фонарик и обязательно – карманный нож.

В те годы фонарик был вещью необходимой, поскольку освещение было не везде и не всегда. А без ножа ты вообще «не жилец»: самая распространенная область применения его в мальчишеской среде – игра «в ножики», в которую могли играть днями напролет всем двором. С ножиком в кармане ты чувствовал себя во дворе на равных с остальными. Правда, до кровопускания дело, как правило, не доходило.

Мой первый нож был изготовлен из половинки ножниц. Отец преподавал в ремесленном училище, а я к нему туда часто бегал и там нож на точиле, как смог, заточил, затем подправил на цементной ступеньке и довел на кирпиче угла дома. Рукоять была обернута жестью и изолентой.

К тому времени, как этот нож у меня отобрали, у меня появился классный складной перочинный нож польской фирмы «Енгеле» с двумя клинками из нержавеющей стали и штопором, с перламутровой рукоятью. Через какое-то время основной Клинок я сломал, но сам нож сохранился до сих пор.

Чуть позже в продаже появились дешевые (на дорогие у нас не было средств) цельнометаллические складные ножи примитивной конструкции типа «Дак-Дак», выпускаемые двух или трех типоразмеров, украшенные выштампованным изображением Кремля или парусника. Но сталь клинков была неплохая. Правда, такой нож ввиду тонкой рукояти было неудобно держать в руке, но зато и не жаль потерять.

Более дорогие образцы, пользующиеся спросом у взрослых, конструктивно представляли собой также очень простые ножи с деревянной рукоятью. Почему-то они назывались МТ-1 и МТ-2 и, кроме размера, отличались формой.

Появлялись в продаже и «настоящие» ножи довольно больших размеров с металлической оковкой и боковыми накладками. Кстати, клинки у всех были очень хорошо закалены.

К тому времени отечественная промышленность уже наладила выпуск ножей в большом ассортименте, в основном это были павловские перочинные ножи.

К окончанию школы у меня перебывало десятка полтора ножей, но почти все они затерялись.

После школы я устроился на завод. Честно говоря, я был даже рад, поскольку учеба уже изрядно надоела, а руками работать, я считал, что умел. И действительно, работа шла хорошо, мне это нравилось, вокруг были старшие товарищи, у которых можно было многому научиться.

В армию я не попал ввиду наличия хронической болезни, зато сразу после достижения 18-летия, вступил в члены УООР, возможно, чтобы иметь свое, настоящее оружие (отец и дед у меня были охотниками). Ну, а какой охотник без ножа?

После войны, пожалуй, не было такого завода в СССР, на котором бы не работали слесари, станочники, механики или даже инженеры, которые бы своими руками не изготовили хотя бы один нож. А некоторые делали ножи на продажу, благо листовой прокат ставшей модной нержавеющей стали не был дефицитом. На нашем заводе распространена была конструкционная сталь 4Х13, подходившая для изготовления хозяйственно-бытовых ножей. Для охотничьих же ножей эта сталь была «мягковатой», а хорошо закалять ее умели немногие мастера-термисты. Кроме этой стали, были и другие – подшипниковые, рессорные, углеродистые и легированные инструментальные – выбор большой. Мои первые охотничьи ножи были изготовлены из стали У8.

Ножи я предпочитал небольших размеров с рукоятями, выполненными из эбонита или рога лося. Но их было изготовлено буквально несколько единиц, в основном для самоутверждения (все делали, так что я хуже?). Главное – у меня получалось то, что я задумывал, беда была в том, что хотел я каждый раз что-то новое. Поэтому мои первые ножи либо разошлись по знакомым, либо видоизмененные попадали к матери на кухню и там «погибали» (углеродистая сталь быстро «съедалась»).

Роль охотничьего ножа вплоть до нашего времени была очень велика. Однако в наши дни уже не требуется добивать охотничьим ножом зверя при отказе ненадежной фузеи или при загоне его гончими. Поэтому охотничий нож, особенно в нашей стране, где распространены преимущественно европейские условия охоты, играет роль хозяйственную, вспомогательную, правда, с довольно широкими функциями. По своим характеристикам он более приближается к обычному туристическому ножу, требования к которому великолепно изложил в своей статье «Нож на туристской тропе» Н. Спрингис (см. «Клинок» №2, 2004 г.).

В 1950-60-е годы украинские охотники были в основном оснащены ножами кустарного производства и не изъятыми милицией трофейными фабричными образцами европейского типа. В Европе существовало несколько типичных для своих регионов вариантов охотничьих ножей. Но что носили на поясе итальянцы, испанцы, корсиканцы, что лежало в кармане француза или балканца, мы тогда не знали, а судили о европейских ножах по трофейным образцам немецко-австрийского или финского происхождения.

С финкой было все предельно ясно – это почти русский дизайн, тем более что практически все самоделки были исполнены по мотивам «криминальной» финки. Настоящие финские ножи, сохранившиеся с довоенных времен, когда они завозились по линии Всекохотсоюза прямо из Финляндии или привезенные после финской компании, встречались не часто.

Моделей немецких ножей было много, но почему-то все считали самым «крутым» немецким охотничьим ножом церемониальный кортик немецких егерей, оставшихся им в наследство еще с позапрошлого столетия, как принадлежность для псовых охот. Было много немецких ножей несколько необычного типа – «никер», также восходящего к древним временам охоты на оленей, серн, косуль. Короткий острый Клинок этого ножа был приспособлен для добивания зверя ударом в шею (поражая спинной мозг). Такие ножи в Германии производятся до сих пор.

Посильную лепту в дело вооружения охотников ножами внесли военнослужащие, демобилизованные из ОГВ в Восточной Европе: почти у каждого солдата, возвращающегося на Родину, в чемодане лежал охотничий нож немецкого, польского или чехословацкого производства, а офицеры, даже неохотники, везли в качестве сувенира какой-нибудь репарационный «Зауэр», «Бюхаг» или «Зимсон». Ножи эти были небольшие, европейского типа, обычно с рукоятью из оленьего рога. Клинок и дополнительный инструмент – пила – выполнялись из весьма посредственной нержавеющей стали. Ножны изготавливались из прошитых кожаных боковин и были совершенно непрактичными. Но главная заслуга завезенных ножей заключалась в том, что они послужили прототипами для самодельных отечественных ножей.

Моделей же самодельных ножей было великое множество. Иногда их форма и размеры задавались размерами заготовки, которую удавалось с трудом достать в «злачных местах» вроде института Патона, «Ленинской Кузни» или завода «Большевик». Так, сталь 9Х18 в те годы была пределом мечтаний.

Как ни странно, но к охотнику, вооруженному ножом, имеющему билет и ружье, милиция относилась, как правило, более-менее лояльно. Номерные ножи следовало вносить в охотничий билет.

Спрос, как известно, рождает предложение, и в начале 70-х гг. промышленность освоила производство номерных охотничьих ножей. Практически все ножи (более 10 типов) изготавливались производственным комбинатом московского общества охотников и рыболовов.

Однако жалоб на эти изделия поступало так много, что в 1977 г. журнал «Охота и охотничье хозяйство» впервые на своих страницах затронул тему охотничьих ножей (до этого в нашей стране очень редко издавалась литература об охотничьем оружии, а о ножах не писалось вообще или же публикации ограничивались упоминаниями вроде: «На охоте также необходим хороший нож…»). На протяжении нескольких лет в журнале велись дискуссии о том, каким быть ножам охотника. С жадностью читал я статьи: «Охотничий нож: каким ему быть?», «Нож промысловика», «Сибирский нож», «Нож для охотника, что топор для плотника», об алтайском ноже и т.д.

Из статей, написанных энтузиастами, имеющими доступ к зарубежным источникам, я узнавал о тенденциях развития ножевого дела в мире. Эта информация была очень интересной и полезной. Но касалась она в основном темы нескладных ножей, я же «заболел» складными. Это увлечение пришло с осознанием истинной роли ножа применительно к местным условиям охоты.

Действительно, у нас на Киевщине не тайга и не джунгли, где необходимо выживать в трудных условиях безлюдья, бездорожья и коварного климата. Наиболее популярные у нас виды охоты – на утку, другую пернатую дичь и на зайца, а для этих охот с выездом на два дня в составе заводского охотколлектива УООР достаточно и складного ножа... Правда, не всякого.

На первых порах в нашем небогатом коллективе не было моторных лодок и личных автомобилей. Палатки также были редкостью. Поэтому приходилось греться у костра. А для этого желательно было иметь топорик или тесак, в крайнем случае, – тяжелый нож.

Обдумывая для себя такой нож, я пришел к выводу, что тяжелый нож приемлемых размеров можно сделать складным. К тому времени, как я созрел для подобной работы, мне уже приходилось видеть несколько складных ножей, которые мне чем-то понравились. Среди них был английский нож Victoria (длина в сложенном виде 195 мм), несколько немецких егерских ножей (длина 140-150 мм) с пилой, но больше всего запомнился мне русский «складник» длиной 152 мм, также с пилой, штопором, отверткой и консервным ножом. Толщина клинка этого ножа составляла 5,5 мм. Нож отличался еще и тем, что тыльный торец его рукояти был массивным железным и мог служить в качестве молотка (вес ножа – около фунта). На клинке было выведено клеймо – «С-Петербург» и «св. Михаил». Накладки рукояти – роговые, со временем оказались в плохом состоянии, стальные детали ножа ржавые. Мне довелось осуществить реконструкцию этого ножа.

Описанные выше и многие другие ножи имели фиксатор, именуемый теперь back-lock – с выступающим в спинке рукояти фрагментом рычага замка.

Сравнивая складные и нескладные ножи, на мой взгляд, следует отметить два главных недостатка «складников».

Первый – невозможность быстро привести нож в рабочее положение, особенно одной рукой. Это серьезный минус при эксплуатации ножа в экстремальных условиях. Но для Украины это не столь актуально, тем более что в действительно серьезных условиях эксплуатации пользуются, как правило, прочным нескладным ножом. А для хозяйственно-бытовых нужд сгодится и обыкновенный складной нож.

Второй недостаток – складной нож состоит из подвижных элементов конструкции, между которыми имеются зазоры и щели, являющиеся накопителями всяческой твердой и жидкой грязи, служащие рассадником бактерий. Это особенно характерно для многопредметных ножей, которые после применения очень тяжело очищать от растительных и пищевых остатков, да еще и от ржавчины, если нож изготовлен из обыкновенной углеродистой стали.

Поэтому мой первый складной нож был сделан одно-клинковым, длиной 135 мм. Фиксатора не было, однако форма пятки была такова, что открыть Клинок можно было легко, а закрыть, – только приложив значительные усилия. Одно-клинковым нож был еще и потому, что это был мой первый, экспериментальный образец. Отсутствие фиксатора было связано еще и с ужесточением в те годы милицейских мер надзора за оружием. Этот нож меня не устроил уже после первых выездов на охоту: во-первых, он был легковат, а во-вторых, лезвие очень быстро приобрело заусеницы ввиду некачественной закалки клинка. Рукоять же оказалась, наоборот, очень удобной для своих размеров.

Несколько последующих ножей длиной 150 мм (здесь и везде по тексту, если это не оговорено отдельно, приведена длина ножа в сложенном виде) я изготовил по мотивам западноевропейских образцов. Один из последних, многопредметный нож, изготовленный в 1974 г., был уже с традиционным фиксатором back-lock. Клинки выполнялись из углеродистой стали марки У8 или обычной рессоры. Еще один нож, довольно увесистый, я сделал несколько меньших размеров и полностью из нержавеющих материалов. Он был без фиксатора, но с тяжелой рукоятью из нержавеющей стали с никелевыми плашками и роговыми накладками, длиной 140 мм. Много лет он был моим спутником на охоте…

Однако я опять пересмотрел свое видение назначения ножа. Массивный нож перестал быть незаменимым инструментом, поскольку я и мои товарищи по охоте со временем обзавелись «моторками», палатками, «спальниками», примусами, и рубить колья или хворост уже было не столь необходимо, как раньше (тем более что для этой цели более подходит топор). Кроме того, на коллективной охоте на копытных таскать с собой повсюду тяжелый нож в кармане оказалось не очень удобно.

Следовательно, новый нож должен был быть легким, а, учитывая особенности охоты на копытных с вероятностью разделки туши и снятия шкуры – не маленьким.

Учитывая эти взаимоисключающие требования, трудно обойтись одним ножом. Поэтому я решил обзавестись парой ножей: одним – «зверовым», выполненным из нержавеющей стали, длиной в сложенном виде 130 мм, вторым – для охоты на пернатую дичь – легким, многопредметным, длиной 105-120 мм. Последний можно было и не изготавливать, – в магазинах оказался неплохой выбор туристических ножей типа современного «Викторинокса» или «Венжера». Но поскольку качество таких ножей было невысоким, я в 1978 г. все-таки изготовил легкий нож для утиных охот, где было все, что необходимо.

Со временем материалы стало доставать значительно легче, и для изготовления небольших ножей я начал использовать сталь 95Х18 и титан. В облике этих ножей я вернулся к концепции своего первого ножа, рукоять которого с выступом в передней части около оси оказалась наиболее удобной (этот выступ служит неким подобием ограничителя при длинной рукояти). Удобству удерживания ножа способствовала подпальцевая выемка, начинающаяся сразу за этим выступом, а для силового реза указательный палец перемещался ближе к лезвию перед выступом (места там достаточно).

В закрытом положении ножа выступ рукояти прикрывает угол пятки клинка. Однако для ножей длиной менее 125 мм такая форма не приемлема.

В конце 70-х гг. у наших охотников стали появляться привезенные из-за границы каталоги «Франкония» и «Кеттнер», а также периодические издания на оружейную тематику, и я смог увидеть воочию незнакомые мне ранее модели ножей и, как мне казалось, определить тенденции развития ножевой отрасли. Особенно мне понравилась революционная, ставшая классической, модель складного ножа с фиксатором «Бак 110», созданная в 1963 г.

И оказалось, что мои ножи имели много общего с этими образцами: один мощный длинный Клинок, утопленный конец рычага, служащий кнопкой для разблокировки фиксатора, да и сам фиксатор. Отверстие – антабка, которую я применял уже давно, в моих ножах было гораздо более широкое, а значит и удобное. Кроме того, к этому времени я уже применял титан, который стал популярен в ножевом производстве всего-то лет 10 назад (его применение дает выигрыш в весе). Форма же рукояти с выступом-ограничителем мне что-то не встречалась. Сталь, применяемая при изготовлении клинков моих ножей, – 95Х18 – по своему химическому составу практически соответствует распространенной на Западе стали марки 440С.

Однако с закалкой этой стали имеются определенные трудности. А плохо закаленная сталь 95Х18 не имеет преимуществ перед хорошо закаленной сталью 4Х13.

Позже появилась «промежуточная» сталь 65Х13, более подходящая для клинков «рабочих» ножей и менее «капризная» в термообработке.

Трудоемкость ручного изготовления даже одно-клинкового складного ножа во много раз выше, чем аналогичного ножа с фиксированным клинком. Особенно много времени уходит на подготовительные операции и на подгонку механизма фиксатора клинка (если таковой имеется), да и вообще, такое изделие требует большей аккуратности в работе, культуры производства, чтобы получилось все так, как задумано. Недаром некоторые ножевые фирмы даже и не пытаются наладить производство складных ножей.

Изготовление и устройство складного ножа

В свое время в нескольких номерах российского журнала «Прорез» были опубликованы выдержки из книги всемирно известного изготовителя складных ножей Боба Терзуолы, где он детально объяснял, как делают складные ножи, правда, только одного типа – с замком liner-lock, и только мелкосерийно.

Однако технологические приемы за рубежом значительно отличаются от таковых у нас. Действительно, ну кто, скажите на милость, у нас при изготовлении ножа применяет тонкую нержавеющую фольгу, которой плотно обертывает Клинок, выполненный из стали ATS-34, перед закалкой, да и сталь такую где взять?..

Я же, основываясь на собственном опыте, предлагаю читателю ознакомиться с поэтапным изготовлением складного ножа.

Прежде всего будущим ножом надо «заболеть». Для этого необходим какой-то толчок. Увидел ли что-то необычное, интересное, или самого посетила новая дизайнерская идея или конструктивное решение…

Тогда наступает следующий этап: на бумаге прорисовывается как сам оригинальный узел, так и будущее изделие в целом, и, когда дизайн ножа покажется привлекательным, то по бумажному шаблону, на гетинаксе в масштабе 1:1 прорисовываются все детали для наглядности.

После этого для будущего ножа заготавливаются материалы (как правило, что-то обязательно уже есть «в загашнике»).

По прорисовкам делаются заготовки деталей.

«Сырой» Клинок обтачивается с припуском на термообработку, фрезеруются накладки рукояти, придаются контуры рычагу фиксатора и плашкам рукояти, в первом приближении подгоняется пятка клинка.

Затем высверливаются отверстия под временные оси (диаметром на 0,5 мм меньше расчетного). Вся конструкция в «сыром» виде собирается на временных осях.

После этого, если изделие первое, замечаешь в нем, как правило, массу недостатков. Потом следует переосмысление всей проделанной работы, и с чувством потерянного времени все сделанное… забрасывается в дальний ящик стола или на полку. Вступает в силу операция «пролежки». В это время необходимо подумать, стоит (или можно) что-то исправить или же следует начинать работу заново, учитывая предыдущий, отрицательный опыт.

«Пролежка» может длиться очень долго – один комплект заготовок деталей лежит у меня до сих пор уже добрый десяток лет.

Но если возникает необходимость срочно выдать «подарочный» нож, то этот комплект извлекается из «долгого ящика», и работа быстро заканчивается: по ходу исправляются исправимые ошибки, а не исправимые, так и остаются, ибо заказчик их все равно не заметит. Тут я выступаю уже не в роли любителя и не в роли профессионала, а в роли ремесленника.

Затем подгоняются рабочие оси, гравируется Клинок, калятся детали: Клинок, рычаг фиксатора (коромысло) и пружина, иногда ось клинка с отпуском в месте заклепывания на концах. Подгоняются деревянные, костяные или роговые накладки на плашки рукояти: шлифуются на кругах с абразивной шкуркой и вручную, при необходимости гравируются детали рукояти.

Задние заклепки рукояти клепаются на собранном ноже во избежание смещения деталей. В таком виде собранный на рабочих осях нож окончательно подгоняется и зашлифовывается по контуру.

После этого снимается Клинок и доводится до необходимых размеров и формы, однако лезвие не затачивается. Также доводятся поверхности пятки клинка и рычага фиксатора. Доводятся до нужной «чистоты» спуски клинка.

Клинок с осью устанавливается на свое место, и ось расклепывается с торцов.

На эпоксидный клей «сажаются» накладки плашек, после чего расклепываются концы оси рычага.

Через сутки после высыхания клея наводится общий лоск. Лезвие затачивается до необходимой остроты.

Устройство и алгоритм изготовления складного ножа с модным сейчас замком liner-lock достаточно хорошо описаны как в российской прессе, так и журнале «Клинок» («Клинок» №1, 2004 г. «Нож по-американски»).

Мы же рассмотрим устройство складного ножа на примере ножа с замком типа back-lock – одним из традиционных европейских замков, – особенно любимым немецкими мастерами.

Такой нож состоит из следующих деталей (см. рис. 1-4): 1 – клинка, 2 – плашек рукояти, 3 – пружины замка, 4 – рычага фиксатора (коромысла). Пружины для наглядности заштрихованы.

На рис. 1 представлена классическая конструкция позапрошлого столетия. Ее особенности: пружина – технологически сложная, выполненная из цельной заготовки, кнопка рычага (5), на которую необходимо нажать при разблокировке замка – выступает за габариты рукояти, обычно имеется вкладыш (6) из мягкого металла или эбонита для упора лезвия клинка, если его случайно прижмут вглубь рукояти в закрытом виде. Впрочем, упора может и не быть. В охотничьих вариантах ножа добавляются чаще всего пила, распарыватель и штопор, дополнительно – отвертка и консервный нож – весь необходимый минимум полезных инструментов. Длина основного клинка таких ножей обычно составляет порядка 5-6 дюймов (127-152 мм). Ножи послевоенного производства как «гэдеэровские», так и западные, значительно меньше, с длиной основного клинка 70-90 мм. Антабка чаще всего выполнена в виде качающейся петли.

На рис. 2 представлен вариант технологически упрощенной пружины, которая устанавливается в отверстие задней проставки, закрепляемой заклепками или выштампованной заодно с плашками рукояти, кнопка не выступает. Это решение особенно распространено в дешевых одно-клинковых ножах азиатского производства.

На рис. 3 проиллюстрировано устройство самого замка. Сопряжение рабочих поверхностей защелки осуществляется по поверхностям, образованным радиусами R1 – собственно защелка и R2 – упор клинка, проведенными из центра оси фиксирующего рычага.

Если правильно выполнить этот узел, сложить Клинок ударом по обуху будет непросто. Но так не делают, поскольку практически осуществить подгонку деталей сложно и будет иметь место люфт, причем суммарный – к люфту замка добавится люфт в оси клинка...

 | Содержание номера