Среди всего прочего, чем, наряду с оспой, алкоголизмом и азартными играми, одарили пришельцы из Старого Света аборигенов Нового Света, был и обычай скальпирования. «Если ты можешь заработать десять центов, убив индейца — убей десять, и ты получишь доллар», — гласит бессмертная «мудрость» Дикого Запада.

Читателю интересно будет унать, что именно земли между Днепром и Доном, так называемое Дикое Поле стали местом зарождения этой культурной традиции. Если верить старине Геродоту, наши предки по мужской линии — скифы, уже в восьмом столетии до Рождества Христова, употребляли кожу и волосы своих жертв для украшения конских оголовий и пошива бурок.

Подтверждение этому мы находим в Святом Письме.

Во Второй книге Маккавеев в главе семь, стих четыре сказано: «скоро вони були розпечені, він звелів тому, що говорив за всіх, утяти язик, (за скіфським звичаєм — согласно Авторскому переводу немецкого текста Библии Лютера, в основу которой в том что касается книги Маккавеев положен латинский перевод «итала») обдерти з голови шкіру…»

Наши последующие предки по мужской линии готы, а следом за ними и родственные нам франки и англо-саксы также скальпировали своих жертв. Считалось, что лишение этой части плоти, как и владение ею, лишает противника «силы», а так же и «чести». Вспомним Самсона и Далилу. Пережитком скальпирования стал обычай обстригания объектов морального унижения наголо, что широко практикуется и в наше время.

До XVII-XVIII ст. обычай скальпирования не был знаком коренным американцам, по крайней мере — обитавшим на современном Западе США. Черепа, найденные в ранних — доколумбовых, культурных слоях на территориях за Миссисипи не имеют следов снятия скальпов, хотя обсидиановые и кремниевые ножи должны были бы оставить на них заметные повреждения.

Напротив, имеются свидетельства тому, что в XVI-XVII ст. подобный обычай имел место среди племен современного Юго-Востока и Востока (Новой Англии) США, куда европейцы попадали задолго до Колумба. Скальпы использовались аборигенами в ритуальных целях, по каковой причине тщательно сохранялись. Однако, в любом случае, массовой такая практика быть не могла. Попробуйте содрать кожу с головы, пользуясь обломком раковины…

Именно европейцы привнесли в нехитрый быт аборигенов предметы и понятия, сделавшие охоту за скальпами рентабельной. «Огненная вода» высвобождала скрытую агрессию. Огнестрельное оружие сделало межплеменные конфликты куда более истребительными. Стальные ножи позволяли скальпировать легко и быстро. Деньги были нужны, чтобы приобрести все вышеназванное. Для чего достаточно было сдать часть добытых скальпов государству.

К их приобретению местных властей стимулировала ситуация на пограничных территориях. То, что коренные американцы далеко не лучшие соседи, подтвердит любой, кто побывал в южноамериканской глубинке. Думаю, что и в Северной Америке до эпохи политкорректности сказали бы то же самое. Неизбежным следствием столкновения двух культур, исповедующих различные базовые понятия, является конфликт. «Хороший индеец — мертвый индеец». (Индейцев, естественно, никто не спрашивает. Посещать резервации менее интересно, чем выросшие на месте прерий «гнезда порока» — различные лас-вегасы. Да и о голодоморе индейцев, вытесненных с исконно принадлежащих им земель, северные американцы вспоминать не хотят, — до сих пор по прериям встречаются горы бизоньих костей, многочисленные стада которых уничтожались лишь для того, чтобы лишить коренное население пищи и сырья.)

Считается, что начало бизнесу на скальпах в Северной Америке положил Willem Kieft (1600-1647 гг.) губернатор Нового Амстердама. Карьера этого человечка типична и для современного политика. Собрал деньги под «выкуп невольников из турецкого рабства» — тогда подобные пирамиды были в ходу. Поехал в Стамбул, где никого, конечно, не выкупил. Но денег хватило, чтобы в 1637 г. купить должность губернатора Нового Амстердама. Там, в войне с местными индейцами племени раритан, Кийефту и пригодился культурный опыт «Дикого Поля».

Метод, позволявший устранять одних индейцев (арабов, сербов и т.д.) руками других, прижился.

Война между Великобританией и Францией за обладание колониями в Северной Америке (1754-1763 гг.), как и последующая война за независимость британских колоний (1776-1783 гг.) сделали скальпирование по-настоящему известным в мире. Сообщения о нем попали в СМИ и стали излюбленным приемом военной пропаганды.

В качестве примера такой пропаганды можно привести историю о французском (католическом) священнике LeLoutre, якобы выплатившем в 1753 г. коренным американцам «1800 серебряных монет» за 18 скальпов английских поселенцев (протестантов). Хотя британские поселенцы не менее охотно участвовали в охоте за скальпами, вошедшей в моду после 1750 г. В 1756 г. сам Джордж Вашингтон, тогда еще полковник колониальной милиции, побуждал своих людей добыть ему скальп шпиона Дювайля, «более ценный, чем индейские». Достойный «отец-основатель».

Но по-настоящему американская пропаганда распоясалась в ходе Войны за Независимость. Жертвой ее стал даже британский военный губернатор Детройта, вице-губернатор провинции Вирджиния, Генри Гамильтон (1734-1796 гг.). Когда конфликт между сепаратистами и федеральными войсками, призванными восстановить в колониях закон и порядок достиг земель современного штата Кентукки повсеместно стали распространяться слухи, будто он побуждает индейские племена оттава, майами, шоуни к нападениям на белых поселенцев и даже выплачивает премии за скальпы. Для большей убедительности ему даже придумали прозвище «Hairbuyer». Следствием этого стал арест Гамильтона в 1779 г. по обвинению в нарушении «воинской чести». Доказать свою непричастность к подстрекательству Гамильтон не мог, против него свидетельствовал соответствующий приказ, им же подписанный. Но обвинение в выплате премий за скальпы он категорически отверг. Похоже, что так оно и было. В заключение Гамильтона посещал никто иной, как Даниэль Бун, самый известный из американских пионеров той поры, первооткрыватель и первопоселенец, которому, в конце концов не нашлось места на открытой им земле.

В последующем, вплоть до третьей четверти XIX ст. деньги за скальпы выплачивали местные власти, как американские, так и мексиканские. В качестве примеров типичных охотников за скальпами можно назвать ряд личностей сомнительной нравственности, типичных для Дикого Запада.

James Jonson вызвал настоящий бум в охоте за скальпами на территориях современной Северной Мексики и Юго-Запада США. В 1835 г. местные власти мексиканского города Сонора отреагировали на нападения индейцев апачи, команчи и кайова, выплатой премии за их скальпы. Как обстояли дела на самом деле, по прошествии лет, понять трудно. Если верить местной прессе, апачи резали горожан средь бела дня на улицах города… Узнав о премиях, Джонсон с собутыльниками раздобыли пушку и выстрелили из нее в группу индейцев, собранную ими якобы для меновой торговли. Убитых и раненых скальпировали. Дело пошло. В 1837 г. власти города Чихуахуа также ввели премии за скальпы: 100 серебряных мексиканских долларов (конвертируемая валюта) за скальп воина, 50 — за женщину, 25 — за ребенка вне зависимости от пола в возрасте до 14 лет. Это сделало охоту за скальпами более прибыльной, чем сходившая на нет охота на бобров. В бизнес стали входить профессионалы.

James «Santiago» Kirker (1793-1852) урожденный ирландец, с 1822 г. промышлял охотой на бобров, которая и привела его в Мексику. С 1824 г. он жил в Санта Фе, где женился и в 1835 г. принял мексиканское гражданство. Тем не менее, местные власти видели в нем «бандита», так как подозревали в преступных связях с апачами. И не безосновательно. В качестве сопровождающего ценные грузы Киркер вошел в сговор с вождем Хуаном Хосе Компа. В обмен на право свободного проезд он перевозил добычу апачей, а в США менял награбленное на оружие.

Благодаря такой репутации Губернатор Чихуахуа назначил Киркера, известного в Мексике как «Santiago Querquer», командиром местной милиции. В 1839-1846 гг. милиция совершила четыре похода против навахо, команчей, апачей. Однажды Киркер и его люди привезли 182 скальпа и 18 «живых скальпов!» Сначала власти не хотели платить за пленных, пока заместитель Киркера шоуни «Spybuck» не пригрозил зарезать индейцев на месте и снять с них скальпы.

Когда в 1846 г. США напали на Мексику, и серебряный поток иссяк, Киркер вспомнил о своем американском гражданстве и перешел на сторону победителей. Майн Рид увековечил этого типа в романе «Охотник за скальпами».

John Joel Glanton родом из Южной Каролины, как и прочие неудачники, объявился в Техасе в 1835 г. Свою ненависть к индейцам он объяснял тем, что его невеста была убита апачами-липан. Едва унеся ноги из Голиада, Глентон со временем приобрел репутацию бойца на ножах и «пистолерос». В ходе войны с Мексикой он стал известен как борец с «герильерос». Некоторое время Глентон служил в техасских рейнджерах, пока в 1849 г. не убил солдата Армии США. Пришлось вновь перебираться в Мексику.

В Чхуахуа Глентон продолжил бизнес Киркера. Первое время дела шли неплохо, пока в 1850 г. его отряд, состоявший из индейцев, франко-канадцев, беглых рабов, ирландцев и мексиканцев за неимением апачей не стал убивать местных жителей и предъявлять властям города их скальпы.

Теперь довелось убираться уже и из Мексики — еще дальше на запад. Уже как бандиты они стали грабить поблизости от паромной переправы через Рио-Гранде, которую держали индейцы юма. Наконец те с ними разобрались. Самого Глентона скальпировали прямо на пароме. В числе немногих, кому повезло сбежать, был юный Sam Chamberlein (1829-1908 гг.) дезертир из рядов армии США, будущий генерал и столп общества, оставивший после себя 800 библий и роскошно иллюстрированный дневник своей юности «Recollection’s of a Rogue». Очень рекомендую.

William F. «Buffalo Bill» Cody использовал эпизод со скальпированием в своем шоу, где демонстрировал «First Scalp for General Custer», который он якобы снял в 1876 г. на Warbonnet Creek с шайена Yellow Hair. Наконец, под давлением со стороны религиозных организаций был вынужден пересмотреть программу, каковое событие стало предвестником массированной цензуры в американской зрелищной индустрии. Из-за чего мы до сих пор не можем смотреть американский стриптиз в полном объеме.

Читателю будет интересно узнать о том, какие ножи на самом деле использовались для снятия скальпов.

Scalping knife, известный в русских переводах как «скальповый нож» или «нож-скальпель», представлял собой обычный нож типа современного скиннера. В эпоху пушного бизнеса клинки таких ножей служили одним из наиболее массовых товаров меновой торговли. Их производили в Шеффилде, в Швеции, в Золингене, так же, как минимум — из рассказов Джека Лондона, известны бытовавшие у индейцев на Аляске ножи российского производства.

Основным производителем Scalping Knives в США был Green River Works из Greenfield в Massachusett. Ювелир и часовщик John Russel основал это Предприятие в 1834 г. Всего в 1840-1860 гг. на Запад было отправлено около 720000 ножей от Green River. Само название фирмы стало нарицательным, так что на Западе сложилась даже пословица «Give it to’em up to the Green River». Ее можно, с той или иной степенью приближения, перевести как «всади ему по фирменный знак»...

Название Green River имеет за собой долгую историю. Первоначально ножи для Северной Америки в большом количестве изготовляли в Шеффилде. Известны такие крупные производители как Wostenholm&Sohn или Rodgers&Sons. Ножи предназначались для больших торговых компаний, таких как Hudson Bay. До 1850 гг. — пока массовая пушная охота не сошла на нет, их тоннами ввозили в Северную Америку. Клинки британских ножей конца XVIII — начала XIX ст. имели характерную маркировку G.R. Она напоминала монограммы на военном оружии и являлась сокращением от Georg Rex. Хотя о каком именно «рексе» идет речь сказать затруднительно. В 1760-1820 гг. правил Джордж III, а в 1820-1830 гг. — Джордж IV. Сами трапперы переводили GR как Green River, имея в виду долину одноименной реки в Вайоминге.

Последующий всплеск потребности в ножах-скиннерах приходится на 1850-1880 — годы истребительной охоты на бизонов. Теперь, в отличие от периода охоты на бобров, применение находили не гарнитуры ножей различного размера и формы, приспособленные для снятия тонких шкурок, снабженные мусатом и носившиеся в одних ножнах, а ножи одного размера, служившие для снятия большой и тяжелой шкуры бизона. В любом случае, характерной особенностью ножа-скиннера оставались изогнутое лезвие и затупленное острие. При работе таким ножом существенно уменьшался риск проткнуть шкуру.

Теперь о том, как снимали скальпы. В большинстве случаев сначала убивали и только потом скальпировали. Фантазии Карла Мея принадлежит траппер Sam Hawkens, известный нам по фильмам о Виннету, с которого сняли скальп заживо. Пытливым натуралистам-скаутам было бы интересно узнать, насколько такое вообще возможно?

Хроники Дикого Запада зарегистрировали несколько подобных случаев. В 1833 г. некий Josiah Willbarger (1801-1845 гг.) был скальпирован команчами заживо. Он прожил еще довольно долго, но скончался от последствий ранения. В 1864 г. индеец-сиу Littl Turtle скальпировал заживо Роберта Мак-Джи (Robert McGee). Тот скончался на месте, а юному Мак-Джи повезло. Ему сделали успешную пластическую операцию по пересадке кожи, та прижилась, и он еще протянул довольно долго, если судить по фото.

Как утверждают современные хирурги и патологоанатомы, скальпировать человека не так-то просто. Отделить кожу от кости весьма тяжело. При операциях для этого служит специальный инструмент вроде шпателя. Скальпированная рана сопровождается сильным кровотечением, за полчаса-час жертва может изойти кровью. Даже если остановить кровь перевязкой, сама рана не зарубцуется. Под кожей на голове нет мускульных, жировых тканей, только кость. Инфицирование раны приведет к ее воспалению и заражению крови. Уже скальпированная рана размером с ладонь опасна для жизни.

Где можно увидеть скальп? Прежде их довольно много попадало в различные европейские, в том числе — немецкие (Bruendl, Cronau) коллекции. Там они большей частью и пылятся в запасниках. Еще не так давно один скальп можно было увидеть в …детской библиотеке. История его весьма занимательна. В 1867 г. в Небраске шайены спустили с рельсов поезд, после чего заживо скальпировали рабочего поездной бригады Вильяма Томпсона. Скальп почему-то бросили. Со скальпом в руке Томпсон прошел четыре мили до ближайшего поселения. Доктор Ричард Мур попытался пришить скальп, после того как тот уже полежал в солевом растворе. Операция не удалась, но скальп остался у врача в качестве гонорара — больше взять с покойного было нечего. До 1990 гг. скальп был выставлен в детском зале библиотеки в Омахе в память о славном прошлом штата. Сейчас он находится в сейфе Union Pacific Railroad Museum наряду со многими другими интересными вещами, которые можно сделать из кожи человека при наличии толики фантазии и свободного времени, чего у коренных жителей прерий было предостаточно.