Об уровне культуры своих предков, их месте в мировой цивилизации, современники судят по дошедшим памятникам искусства и… оружии. Именно эти немые свидетели «старины глубокой» способны донести до нас живое дыхание прошедших эпох, идеалы и устремления наших предков.На территории нынешней Украины в давние времена образовались и переходили из поколения в поколение традиции художественно украшенного оружия – символа беззаветного служения своему отечеству. При этом влияние многих культур породило уникальное многообразие художественных приемов и стилей, которые по прошествию веков слились воедино и составили ядро украинской художественной культуры.Скифский звериный стиль, славянская зернь и ажурная тонкая филигрань, чеканка, всечка и золочение способствовали тому, что оружие приобретало не только красивый облик, но и, что очень важно, являлось неким «оберегом», способным придать новые силы своему владельцу на поле брани. По известным причинам традиция изготовления украшенного оружия в Украине прервалась, как казалось, навсегда. И тем более удивительно ее возрождение людьми достаточно молодыми, самостоятельно пришедшими к этому ремеслу, изучая работы мастеров по каталогам и музейным коллекциям.С одним из представителей этого нового поколения мастеров, носящим гордое звание «Народный мастер Луганщины», Александром Ткаленко, мы познакомились на седьмой Международной выставке «Клинок – традиции и современность», проходившей с 9 по 13 апреля 2003 г. в Москве. Заинтересовавшись его творчеством, мы пригласили мастера к себе в редакцию. Нам кажется, что некоторые факты биографии мастера, повлиявшие на выбор его жизненного пути и на целеустремленность, с которой он идет по жизни, создавая свои шедевры, будут интересны читателям журнала. Ведь положительный пример осуществленной мечты способен дать твердость в минуту сомнений и силу идти к поставленной цели, какие бы трудности не встречались на пути.
– Александр, как случилось, что Вы избрали делом своей жизни столь редкую в наше время профессию?
– Основа была заложена еще в раннем детстве. У моего отца, заядлого охотника, была коллекция ножей. Они-то и стали моими любимыми игрушками. Отец не запрещал мне брать их в руки, а учил правильно с ними обращаться и, убедившись, что уроки не прошли даром, стал доверять даже свои самые любимые ножи.
Уже в школе все мои тетрадки были испещрены эскизами различных образцов холодного оружия. А свой первый нож я смастерил в третьем классе, втайне от всех, из медицинского пинцета. Кстати, до сих пор храню его как талисман.
Впоследствии значительное влияние на формирование необходимых знаний оказал журнал «Охота и охотничье хозяйство» – единственное в СССР периодическое издание, изредка освещавшее ножевую тематику. Статьи из журнала об охотничьих ножах я помнил буквально наизусть, особенно запомнился материал о ноже таежного охотника.
Сейчас, оглядываясь назад, я не могу сказать, что специально шел к этому ремеслу. Так получилось, что оно само пришло ко мне, а толчком послужил первый полноценный охотничий нож из нержавеющей стали с рукоятью в форме соколиной головы, который я изготовил в десятом классе. Его приобрел знакомый охотник за большие по тем временам деньги – 50 рублей.
Именно тогда и наступило «прозрение». Оказалось, что мой труд необходим! Более того, люди, понимающие толк в ножах, отмечали изящество и эргономичность моих изделий.
Следующим этапом в моей «карьере» ножовщика стала служба в армии, так непопулярная ныне. Но и она, оказалось, может дать многое. Вначале я служил на полигоне, где по стечению обстоятельств оказалась слесарная мастерская и все условия для изготовления ножей, которыми я не преминул воспользоваться. Свой первый «армейский» нож я подарил командиру взвода…
Попав служить в разведку, я приобрел практические навыки владения ножом, что помогло мне по-новому взглянуть на свое увлечение…
– Когда Вы увидели в своем хобби профессиональный интерес?
– Переломным моментом в моей жизни стала поездка в Чехию. В Праге я познакомился с мастерами-ножовщиками, работающими в небольшой мастерской, которые изготавливали ножи прямо на глазах у своих заказчиков. Это было так необычно и настолько меня поразило, что по возвращении домой я понял: отныне буду профессионально заниматься ножами и ничем другим, тем более, что к этому меня подсознательно тянуло всегда…
– Ваша деятельность ограничивается только ножами или есть еще какие-то сферы?
– Начав с изготовления и реализации мелких партий ножей через охотничьи магазины Ростова-на-Дону, со временем я стал выполнять заказы частных коллекционеров и музеев на реставрацию антикварного холодного оружия и, конечно же, изготовление украшенного оружия по индивидуальным заказам. Так, в частности, я реставрировал Клинок богато украшенной сабли XVIII века для Ростовского краеведческого музея.
– Кстати, как Вы пришли к авторской, высокохудожественной работе?
– В городе Антрацит, где я живу, существует «Ассоциация мастеров», занимающихся изготовлением штучных изделий ручной работы. Однажды мне предложили принять участие в их выставке, что было несколько неожиданно, поскольку все мои предыдущие работы имели несколько другую направленность – сугубо функциональную.
Чтобы достойно предстать на суд публики, пришлось напрячь фантазию и с головой окунуться в старые каталоги и книги, в которых я подыскивал забытые рецепты художественной обработки металла.
Так, методом проб и ошибок мне удалось воспроизвести технологию «воронения синего побега», как это называлось в старину, с последующим золочением. Найдя свой метод синения, я стал украшать в этой технике вначале только ножи, затем – длинноклинковое (длиной до 90 см) холодное оружие, добиваясь неплохих результатов.
Поэтому все мои выставочные работы проходят как высокохудожественные либо как столовые наборы, не являясь, собственно, холодным оружием.
– Есть какие-то особенности изготовления клинков?
– Для изготовления ножей, я, как правило, использую нержавеющую сталь марки 40Х13, во всех остальных случаях применяю 65Г. Эти стали очень хорошие, но есть одна особенность, которую необходимо учитывать. Из прокатной (листовой) стали необходимой прочности клинка не получится. Необходима многократная проковка заготовки, чтобы образовалась структура металла, наиболее полно отвечающая требованиям эксплуатации изделия.
Что касается дамаска, так модного сегодня в ножевых изделиях, то я пробую его изготавливать, правда, пока не совсем удачно. Но я верю, что найду свой рецепт сварки и закалки. И это будет следующим этапом моего пути.
– Какие материалы и техники Вы используете для украшения своих изделий?
– Перечень их обширен. Это и ценные породы дерева, бивень мамонта, моржовая кость, зуб кашалота, серебряная и золотая всечка, литое серебро и драгоценные камни.
Над изготовлением украшенных изделий трудится не менее пяти мастеров: ювелиры, мастера художественного литья, художники, граверы. Здесь я являюсь только «конструктором», предлагающим концепцию изделия, ведь один человек, как бы он ни старался, за свою жизнь не сможет стать хорошим специалистом во всех видах деятельности, необходимых для создания продукции такого уровня.
Начиная работу, я обычно не знаю заранее, каким будет изделие, определяя согласно пожеланиям заказчика лишь его размеры и комплектацию. Художественное решение приходит спонтанно, иногда даже во сне. Вот после этого и начинается настоящая работа, состоящая в деталировке и тщательном продумывании каждого элемента. Все работы индивидуальны и никогда не повторяются, поскольку в процессе разработки и исполнения я стараюсь учесть все пожелания заказчика. Я считаю, что авторская работа предполагает некую связь между мастером и будущим владельцем, и переходить она должна непосредственно из рук в руки.
P.S. Работы Александра Ткаленко известны не только в Украине, но и в России. Попадают его изделия и в Европу, где воспринимаются как часть украинской национальной культуры.
Хотелось бы добавить, что возрождение традиции изготовления высокохудожественного украшенного оружия не может не радовать всех украинских любителей «магии клинка».